Антти Тимонен - В заливе ветров

По лицу Марии Андреевны снова разлился слабый румянец. Она сама казалась взрослым ребенком, которого зря обидели. Кирьянен попытался было как-то смягчить свои слова, но он был слишком медлителен, и Мария Андреевна успела опередить его:

— Я не бессердечный человек! Вы не можете этого утверждать. Но я просто не знаю, как угодить ему. С маленьким я сумела бы…

— Когда у меня мать умерла, мне было уже под сорок. Но мать все считала, что я еще мальчишка, который может простудиться, если выйдет во двор в тоненьких рукавичках. Этим матери и отличаются от других людей…

Кирьянен взглянул на часы и заторопился:

— А ведь Ипатов-то меня ждет! Скоро начнется совещание. Хорошо, если бы Пааво тоже пришел. Ведь он неплохой машинист. Его бы надо втянуть в наши дела! Как думаете?

— Да, если бы только можно было его увлечь. Он, кроме того, такой мнительный, все ему кажется, что над ним смеются…

Было уже поздно, когда наконец народ собрался. Многие задержались на запани после смены, у других нашлись неотложные дела дома.

Совещание открыл Мякелев. Слегка запрокинув голову, он сквозь очки в толстой оправе окинул взглядом присутствующих и начал скрипучим голосом:

— Руководство собрало вас, чтобы сообщить о том безобразном положении, которое у нас создалось в области хранения машин и механизмов. По требованию уехавшего в отпуск главного механика Александрова мы получили следующие машины и запасные части…

Мякелев взял в руки лист бумаги и начал перечислять. Некоторые машины и части были ему совсем незнакомы, и он не мог даже произнести названий. Кирьянен чувствовал себя неловко за него и пытался подсказывать ему. Кое-как дочитав список до конца, Мякелев продолжал тем же сухим тоном:

— Как показала практика, мы не нуждаемся в этом оборудовании и решили отослать его обратно. Акт на передачу готов. Есть ли вопросы?

Кирьянен тревожно всматривался в лица присутствующих. Неужели все смолчат? Кюллиев перелистывал какие-то бумаги, как будто и не слушал Мякелева. Николай вопросительно посмотрел на Кирьянена, потом на соседей и язвительно спросил:

— Ну, мы все выслушали. Значит, можно расходиться?

Мякелев только усмехнулся. Он не считал нужным отвечать на этот дерзкий вопрос.

— Для чего же нас на совещание созывали, если уже все решено? — продолжал Николай.

— Что ты-то размахался? Пусть Кирьянен скажет! — шепнула ему сидящая рядом Анни и покраснела: подумает, что она защищает отца.

Кирьянен не торопился высказать свою точку зрения. Он настойчиво спрашивал:

— Что вы думаете, товарищи, об этом?

Кюллиев поднялся, кашлянул и, перебирая бумаги, начал:

— Мне кажется, что надо было сначала обсудить сообща, что отдать и в чем мы нуждаемся сами. Тут у меня кое-какие проекты Александрова и рационализаторские предложения рабочих. Давайте разберем их, — может, кое-что удастся осуществить?

— Вот это уже дело! — поддержал его машинист шпалорезки, молодой, широкоплечий мужчина в синем комбинезоне. Он открыл окно и закурил. — Об этом можно и посовещаться.

Длинный Василий, которого назначили бригадиром на строительстве, поднялся, выпрямился во весь рост и начал говорить:

— Я тоже думаю: неужели нам ничего не нужно, неужели ни один механизм мы не способны сами смонтировать и пустить? Мне сказали: руководи строительством электростанции. А кем я буду руководить? Своей женой?

— Тут бы тебе хватило нагрузки, — усмехнулся кто-то. — Только вожжи-то у нее в руках.

— Это тебя не касается! — рассердился Длинный Василий. — Почему плотников задерживают на Пуорустаёки? При такой неразберихе у нас не будет ни плотины, ни электростанции.

— И новую дисковую пилу надо установить.

— И новые вагонетки сделать!

Мякелев совсем не ожидал, что совещание получит такое направление. Он любил строгий порядок. Начальство сообщает свою точку зрения, рабочие соглашаются — и точка. А тут предложения сыпались одно за другим. И все это натворил Кирьянен. Надо будет сказать Воронову. А пока он слушал и, часто не понимая о чем идет речь, старался лишь об одном — чтобы чем-нибудь не выдать своего незнания.

О каждом предложении спорили долго. Но были и такие предложения, которые не вызывали разногласий: сразу же постановили просить руководство продолжать строительство электростанции и с завтрашнего дня приступить к установке тех машин, которые уже сейчас можно использовать на производстве. А две лебедки и один мотор внутреннего сгорания решили передать на другие участки.