Юрий Сальников - Нет примирения!

Не в силах Салимжан занять сегодня среди них свое место даже на десяток минут: болит голова, ломит тело, хоть бы выстоять до конца смены без позора.

Как старик, чуть не охая, выбрался он из корпуса, уселся на приступочке у стены.

— Что невеселый, Тамерланович? — спросил кто-то.

То ли с участием спросил, то ли для розыгрыша… И промолчал Салимжан, только особенно старательно начал разглаживать потускневшие узоры на тюбетейке, напялив ее на коленку.

— В столовую айда! — крикнул, пробегая мимо, очкастый Академик.

Но Салимжан потряс головой — не до еды ему. Просто не хочется, да и расстроен шибко.

Мечтал с первой получки отцу в Казань послать, а остались после вчерашней гульбы крохи: пошлешь — припухать потом до новой выдачи, а не послать тоже обидно… Мало получил. Вот постольку бы зарабатывать, как Гришка. И погулять вволю можно, и в Казань, и еще останется. Недаром хвастался Гришка, что у него деньжат на десять свадеб хватит!

А Павлуха утром сказал:

— Дурак ты, Тамерланович! Первые монеты — самые драгоценные, а ты их на ветер пустил.

Живет теперь Павлуха с ним в одной комнате — подселили. Ничего парень. Еще он сказал:

— Нашего Серегу спроси, как получку обмывать — у него большой опыт.

Коротыга Серега только смеется. Он тоже ничего парень.

Довели вчера с Академиком до дома, не бросили.

А в Казань деньги все же надо послать…

— Эй, Гришка!

Салимжан рванулся навстречу Свиридину, шагающему из столовой.

— Дышишь? — засмеялся Свиридин. — Здорово наклюкавшись был.

— Выручи, Гришка… До новой получки. Отцу в Казань хочу… Да вот… — Салимжан развел руками.

— Плохо дело, синьор. Сколько тебе?

— Ну, сколько…

— На вот розовенькую.

— Давай, — вздохнул Салимжан.

Задолго до сигнала на работу тянутся в цех сборщики — в такие дни все словно сами себе укорачивают перерыв.

С завистью поглядывает на Свиридина Салимжан. Монтаж — дело серьезное, квалификации требует высокой. Этому Гришка его не обучал. Но когда-нибудь сможет и Салимжан делать такую работу, а потом с важностью хлопнет у окошечка кассы по толстой пачке розовеньких: «К бумажке — бумажка…»

Похвалит тогда Салимжана и старый мастер-усач…

Вот он разговаривает сейчас с Гришкой — остановился возле него. Интересно, о чем у них разговор?

Салимжан подвинулся ближе и услышал:

— Брось колдовать, дорогуша!

— Да что вы, Илья Фомич! Здесь рубить пришлось. Здесь подгонял.

— Везде рубить. И везде подгон. Прямо скажи: когда поднажмешь?

— Поднажать завсегда можно. Только обидели меня с коробочками-то, Илья Фомич. Так что теперь уж подкинуть не мешает! Норму я ведь без звука даю, а ежели сверх требуется…

— А ты не торгуйся! Был когда-нибудь в обиде от меня? Ну, так и сейчас — работай!

Да, не очень вежливо разговаривает старый мастер! Но все равно! Салимжан прищелкнул языком от восхищения: вот как в один миг прибавки Гришка добился!

Только почему сурово окликнул уходящего мастера стоявший неподалеку бригадир Бобров?

— Илья Фомич!

А Серега подлетел к Свиридину:

— Опять вымогаешь?

И Павлуха зашумел:

— Нарочно тянул, а теперь ему вроде премии!

— Что вы, ребята? — воскликнул Салимжан. — Жалко, что ли? Ну пусть заработает Гришка. Сверх плана дает, вот и платят.

— Тут дело хитрое, Салимжан, — сказал Максим. — Свиридин на монтаже тузом ходит, вот и комбинирует: где с прохладцей, а где поднажать. Цену себе набивает.

Григорий разозлился:

— А вы шпионите?

Мастер тоже сказал:

— Нехорошо, дорогуши, нехорошо…

— А вы шкурника поощряете, это хорошо? — крикнул Сергей.

— Я план со Свиридиным делаю, — вразумительно пояснил Илья Фомич. — Вы давеча ему копейки за коробочки пожалели, а он вот сейчас нам монтаж затягивает…

— Ага! — подхватил Павлик. — Сами признаете: затягивает! Учел обстановочку: мы торопимся, а он затягивает!

— Из штурмовщины и то выгоду себе извлекает! — добавил Максим. — А вы с ним нянчитесь. Ломать такое надо!

— А ты встань на мое место, дорогуша, встань! — отступил вроде смиренно, но с ядовитой ухмылкой Илья Фомич в сторону, показывая руками в пол — туда, где только что стоял. — Может, у тебя лучше пойдет? Без штурмовщины?

— У него пойдет! — насмешливо сказал Свиридин. — Он академик. Статейки в газетах пописывают. Воспитывают… Да только здесь, в цехе, от нас станочки требуют, а не разговорчики! Работать надо уметь, а не педагогику разводить! Воспитывать друг друга будем, а план кого выполнять заставим?