Владимир Федосеенко - Вихри на перекрёстках

— Не тот ли старик идет, которого ты видел? — спро­сил у Данилова. Николай кивнул.

Бронепоезд двигался медленно. Ребята не спускали с него настороженных глаз. И вдруг — взрыв, стальная махина вздрогнула, немного проползла по насыпи и оста­новилась. Послышалась очередь из пулемета, уда­рил залп из пушек. Третья изба с краю деревни, куда на­правлялся старик, сперва окуталась дымом, а потом по крыше ее поползли огненные языки.

— Неужели они не знают, что в Слободе их вой­ска? — повернулся Володя к Николаю.

— Почему, знают. Наверное, немцы заметили чело­века около насыпи, а после взрыва увидели, как он побе­жал, и ударили по нему и по дому, к которому он на­правлялся.

— А если в том доме были немцы?

— Бронепоезд из фронтовых частей, а фронтовики никогда не считаются с тыловиками. Могут такое нароч­но сделать: мол, давайте и их погоняем, сидят и не видят, что творится у них под носом. Разрешите на минутку бинокль.

— Держи.

Данилов посмотрел в бинокль.

— Разозлились, как черти, вот и бьют куда попало,— усмехнулся он.— Столовая уже горит... И хлев в сосед­нем дворе... А возле пожаров ни души... Сгорит деревня, слишком близко стоят избы.

— Не пойдем же мы тушить,— пожал плечами Бой­кач.— Хотя и немного, но бронепоезд поврежден, вот и злятся: вспомогательному поезду к нему теперь не по­дойти.

— Легче проложить дорогу от Шатилок, чем восста­новить взорванный нами мост,— заметил Гриша.

— На этом участке вдоль насыпи сплошной лес,— сказал Володя,—представляешь, сколько понадобится войск? Ну, ладно, пора. Поставим мины и в лагерь.

Бросив последний взгляд на бронепоезд, хлопцы тро­нулись в дуть. Жалко было деревню, где пламя ползло из одного двора в другой, охватывая крыши крестьянских изб, но ничем не поможешь...

Во второй половине сорок третьего года гитлеровцы были особенно злы. Они не могли примириться с тем, что им, которые в течение стольких лет чувствовали себя лучшими воинами в мире, теперь приходится отступать и на каждом шагу терпеть поражение. Вот и старались все уничтожить на лути отступления. Даже железную дорогу, по которой уже не придется ездить. На многих участках фашисты пускали два сцепленных паровоза, которые тащили за собой крюк, взламывающий шпалы. Но не только советских людей и их труд уничтожали фашистские варвары, а и природные богатства. До ка­кой же дикости может дойти человек, если ему упорно внушают, что он, именно он превыше всех людей на зем­ном шаре, он — сверхчеловек!

Вот и сейчас двуногие звери, на груди у которых тус­кло блестят железные и рыцарские кресты, жгут без­защитную белорусскую деревню. Матери с детьми на ру­ках выскочили из едкого дыма, жмутся к кустам, голо­сят. Как они будут жить, чем кормить детей? Но это не волнует гитлеровцев. Они охотно избавят женщин и де­тей от мучений, но только пулей. Разве не находили пар­тизаны на пепелищах детские трупы в собачьих норах, под развалинами печей, а в одной сожженной приберезинской деревне голову мальчика в чугуне? Нет, фашист­ских извергов не тревожит жизнь нашего ребенка, потому что жить на земле дозволено только им!

— И в эту сторону по железной дороге не сделают ни шагу,— поставив мины, сказал Бойкач.— Не подни­майтесь, как бы не заметили и не начали палить в нас из пушек.

— Я немцев очень хорошо изучил,— встал во весь рост Данилов.— Они бдительны тогда, когда берут верх. А как попадут в тяжелую обстановку, становятся беспо­мощными. Убежден, что команда бронепоезда заперлась и глушит шнапс. Не захотят даже выслушивать претен­зии командования саперной дивизии. Наоборот, потре­буют, чтобы те отремонтировали мост, бронепоезд и да­ли возможность скорее убраться отсюда.

— Черт их знает, возможно, и так. Вокруг бронепоез­да не видно ни души,— глядя в бинокль, произнес Бой­кач.— Пускай сидят, а нам пора ехать.

И опять колеса телеги Затарахтели по корням де­ревьев. Лошади, как обычно, домой бежали охотнее и быстрее, чем из дома.

15

Земля покрылась сединой и ожидала, когда подни­мется солнце и озарит своими лучами поля, луга, доро­ги. Тогда опять ярко зазеленеет отава, более четкими станут рисунки дорог. В густой небесной сини поплывут белые паутинки — корабли паучков-десантников. Быва­ло, часами простаивал Володя на лугу, наблюдая за ни­ми, потом бежал к отцу или матери и спрашивал, откуда берутся такие паутинки. Отец ответит, что из пауков, и все. А сына это не удовлетворяло.

Теперь же не только он, но и все хлопцы их группы время от времени посматривают вверх и наблюдают не столько за белыми паутинками, сколько за черными па­уками, за крестами на крыльях гитлеровских стервятни­ков. Фронт близко, и вражеские самолеты все чаще и ча­ще полосуют небо над белорусской землей.