Сергей Сартаков - Ледяной клад. Журавли улетают на юг

Следует заметить, что действие романа не замыкается узкими рамками производственной сферы. На это также обращала внимание критика. Об этом говорил и сам писатель: «Интерес к роману способна убить не та или иная сфера человеческой деятельности, изображаемая в нем, а недостаточное мастерство писателя, обязанного не забывать, что хотя из обезьяны человека создал труд, но труд без человека — все равно что дырка без бублика. Поэтому, описывая бублик, начинай не с дырки, а с теста, из которого он изготовлен. Тогда и производственный роман станет романом страстей человеческих, среди которых труд — основа жизни — займет свое необходимое достойное место. А вкус читательский надо воспитывать, влиять на его формирование».

Это не просто слова, а один из важнейших творческих принципов Сартакова, для которого литература — человековедение. И он стремится показать своих героев с большей полнотой и многосторонностью проявления их жизнедеятельности. Мы видим Михаила Куренчанина, Максима Петухова, Афину Загорецкую, Марию Баженову, Николая Цагеридзе и других не только в труде, но и на досуге, в общественной жизни и интимной обстановке, в производственных и личных взаимоотношениях, что позволяет писателю глубже и многостороннее выявить их духовную, внутреннюю сущность, а читателю — ярче представить психологический портрет советского молодого человека — нашего современника.

Интересна в этом отношении полная драматических коллизий история взаимоотношений Марии Баженовой и Николая Цагеридзе. Оставленная мужем, жестоким эгоистом, увлеченным собственной карьерой, искалеченная абортом, молодая женщина обречена на одиночество и страдания. К тому же на попечении у нее осталась еще и злая старуха, мать бывшего мужа, которая следит за каждым ее шагом, постоянно напоминает ей о «счастливых днях» семейной жизни. Тяжело переживает свое горе Мария Баженова, скрывая его от окружающих; оно угнетает ее, замораживает душу. Личная жизнь Марии, как показано в романе, пустая, безрадостная, даже страшная — могла бы сделать из этой доброй, сердечной, отзывчивой женщины озлобленного, оледенелого душой человека, не появись на ее пути Николай Цагеридзе. Он обнаружил в ней дорогой для себя «ледяной клад» и своей любовью согрел, растопил ее душу, открыв перед ней новые, счастливые перспективы. Такова вторая, лирическая тема романа, получившая свое выражение и в его названии.

Читая роман, с удовлетворением отмечаешь еще одно важное свойство произведений Сартакова. На его страницах правдиво воссоздается творческая, созидательная атмосфера нашей жизни. Этому немало способствуют и пейзажи, которые занимают значительное место в образной системе. С большим знанием и любовью автор рисует картины зимней и весенней тайги в разное время суток, встречи героев с животными и птицами, населяющими ее. Пейзаж в романе не только дает возможность наглядно, зримо увидеть место и время действия, обстановку, условия жизни людей, но и помогает глубже проникнуть в их внутренний мир, их характеры, чувства и переживания. Сибирская тайга с ее суровой и щедрой красотой, богатством красок и звуков вместе с тем живет и как бы своей собственной жизнью в его произведениях, оставляя глубокое впечатление у читателя.

В романе «Ледяной клад», посвященном сложной теме современности, проявились зрелость эпического мастерства, подлинно партийное отношение автора к изображаемой действительности и к художественному творчеству, личная заинтересованность в успешном движении нашей общественной жизни к высшим идеалам. Этот роман вместе с другими произведениями Сергея Сартакова стоит в ряду современных книг советских литераторов, которые основным героем избрали, говоря словами А.М.Горького, «труд, т. е. человека, организуемого процессами труда, который у нас вооружен всей мощью современной техники, человека, в свою очередь организующего труд более легким, продуктивным, возводя его на степень искусства».

Юрий ПУХОВ

Тихо сыпался с неба куржак.

Облаков не было. Неведомо откуда там, в выси, бралась эта мелкая ледяная пыль. И все падала, падала на черные вершины сосен, в провалы скалистых ущелий, на рыхлую дорогу, взвороченную колесами автомашин, мерцала в неверном свете луны, мохнатившейся желтым пятном над самым гребнем глухого горного перевала.