Сергей Сартаков - Ледяной клад. Журавли улетают на юг

Все ждали Верхне-Тумбасова, хотя и сами не знали, что оно им даст.

Евсей Маркелыч собрал девчат на совет. Ему хотелось начать по-особенному, так, чтобы походило на речь, чтобы все поняли, что это не простой разговор. Но красивые и торжественные слова не шли на ум. И он начал с самой сути.

— Так вот, дочки, — невесело сказал он, — выходит, дошли мы до ручки: есть стало нечего.

Девушки молчали. Главное угадывалось впереди.

— Плыть могли бы мы и еще, а теперь придется ставить плот на прикол.

И опять все промолчали. Пусть он сам первый предложит решение.

— «Сплавщика», видно, больше ждать не приходится. Беда с ним стряслась — это ясно. В Верхне-Тумбасове нас, может, разок и накормят, а до места продуктов все равно не дадут, сами живут на привозном: Север.

Он не спрашивал, он сам говорил. Девушки еще молчали: как можно отвечать на незаданные вопросы!

— Решаю так: присмотреть отстойное место и поставить плот на зимовку. Хуже, если потом придется бросить на открытом плесе. Как вы считаете?

Теперь был задан вопрос, и нельзя было не ответить.

— До Верхне-Тумбасова надо бы дойти, — первая сказала Поля. — Может, там про «Сплавщика» что-нибудь узнаем.

— За Тумбасовом близко не найти отстойного места, — возразил Евсей Маркелыч, — придется тогда тянуть до самой Бакланихи. Четверо, а то и пять суток нашего хода.

— Пойдем до Бакланихи, — предложила Ирина Даниловна, — все-таки ближе к месту будем. Коли к сроку, как хотели, не пригоним, так весной с первой водой скорей можно будет доплавить.

— А есть чего будем?

— По реке плывем, — вмешался Александр, — надо рыбы достать.

— Чем поймаешь? — сказал Евсей Маркелыч. — Думал уж я об этом.

— Купить у рыбаков.

— Не продадут без наряда.

— А если попробовать?

— Попробуй, — неохотно ответил Евсей Маркелыч. И, что-то припомнив, добавил веселее: — Ты ведь удачливый. Прошлый раз на помощь нам и пароход пассажирский завернул.

— Достану рыбы, — убежденно заявил Александр. — Как не достать! Помогали нам другие — почему рыбаки не помогут!

И сразу развязались у всех языки.

Конечно, голодно. Но все-таки половину пути проплыли уже! Впереди будет труднее. Ну и что же? Так подойдет же наконец пароход! Не «Сплавщик» — так другой какой-нибудь пошлют. На произвол судьбы ни людей, ни плот не бросят. А поставишь на прикол — значит, все: вода спадет, плот обсохнет, и пароход подойдет — не снимешь. Приходилось в войну и не так работать, да работали же! А теперь взялись — да не сделать? Самих себя будет стыдно. Прошлый раз комсомольское слово дали. Нарушить нельзя. А на Севере люди ждут лес. Еще их подвести?.. Нет, плыть!.. Плыть и плыть, пока можно!.. Есть нечего? Достать рыбы. Орехов кедровых набрать, ягод, грибов… как-нибудь перебиться… Да ведь и подойдет же «Сплавщик» с одеждой, с продуктами. Обязательно подойдет!..

Вдруг Луша подняла голову, оглядела серое, пасмурное небо.

— Журавли… — прошептала она вслушавшись. И радостная улыбка осветила ее лицо.

— Высоко. Не видно, — с сожалением проговорила Надя.

И все стали искать глазами окошко в тучах, в которое можно было бы увидеть косяк летящих журавлей. Но тучи ползли, сдвинувшись плотно, дул ветер, и, когда порывы его ослабевали, сверху, словно мелкие звонкие льдинки, падали голоса заоблачных путешественников.

— Поздние, поздние, — хмуро сказал Евсей Маркелыч. — Чего они так припоздали? Трудный будет им путь.

— Им что, — вздохнула Поля, — они в тепло летят. Будут себе — не знаю где, в Индии или, может, еще дальше — зиму нежиться. А мы…

— Да, журавли улетают на юг… — задумчиво проговорил Александр.

— Ну? — вызывающе бросила ему Ксения. — А люди? Люди плывут на Север. Ваши журавли уходят от зимы, а мы идем ей навстречу.

— Ксения, почему — мои журавли? — изумился Александр.

— Да вы, наверно, тоже бы за ними сейчас на юг полетели!

— Я? За ними? Да, если за ними, то только на юг. А за вами — на Север.

Все дружно захлопали в ладоши, радуясь ответу Александра, каким он срезал задиру Ксению.

На том и порешили: плыть. С утра отправить на берег пять-шесть человек — пусть наберут орехов, грибов, ягод.

Всем хотелось на берег. Дай волю — и никого не останется на плоту.

Только Ксения не пожелала ехать. Евсей Маркелыч отобрал девчат по своему усмотрению. Ирину Даниловну послал с ними старшей.

Дул крепкий низовой ветер. Покачиваясь на волнах, тяжелая завозня отделилась от плота. Ирина Даниловна, стоя на руле, махала рукой оставшимся.