Сергей Сартаков - Ледяной клад. Журавли улетают на юг

— Да, — подтвердила Ирина Даниловна. — А какой же был хозяину расчет за работу платить, когда и так взять можно! Он просто рассуждал: блажит мужик так то его дело. Ему ведь было не понять, что мастерить для отца — вся радость в жизни и что не для себя хотел он мастерить, а для народа.

— Думаю, хозяин это понимал, — нахмурясь, сказал Александр.

— Может быть, — согласилась Ирина Даниловна.

Они помолчали.

— Ну, а я тоже в отца удалась: рукодельница, — тряхнув головой, словно отгоняя от себя тяжелые воспоминания, сказала Ирина Даниловна. — Только я больше по рисованию да по вышивке.

Александру захотелось спросить ее: а как и почему она попала на сплав?

Но в это время в дверях шалашки появилась Ксения.

— А мы-то ждем, мы ждем! — сказала она, сверля Александра своими маленькими глазками и улыбаясь только губами. — И книгу бросили читать…

Из-за плеча Ксении выглянуло круглое личико Луши. За нею теснились еще девушки.

— Мы уж думали, что рыбы в реку вас утянули, — продолжала Ксения.

Взгляды девушек с любопытством и ожиданием были обращены к нему. Александр колебался:

— Взялся я, а сам и не знаю, чего же мне вам рассказать… Книг я много читал, а рассказывать не умею, обязательно напутаю, от себя половину прибавлю.

— А вы расскажите что-нибудь из своей жизни, — попросила Луша.

— Там можно прибавить и больше половины, — съехидничала Ксения.

Варя оставила работу, строго посмотрела на нее, но ничего не сказала. Александру это понравилось. Ему захотелось позлить Ксению.

— Хорошо! Тогда я так и сделаю: прибавлю три четверти, — согласился он. И незаметно подмигнул Луше. — Так вот… Приехал я в Тогучаны — оказывается, мамы нет, ее перевели в Утесову. Что делать? Вернуться назад, а потом по Енисею на пароходе?.. Сложное дело. Тут говорят мне: плот пойдет. Плот? Ни за что на плоту не поеду, скука на нем ужасная. Но мне говорят: «Какая скука? Да ведь на плоту поплывет Ксения!..» Ах, Ксени-я? Тогда…

Дружный хохот заглушил его слова. Девушки весело захлопали в ладоши. Ксения только пожала плечами и слегка усмехнулась: «Подумаешь. Сейчас твой верх, а я тоже в долгу не останусь!»

— Рассказывать дальше? — спросил Александр, когда девушки утихли.

— Говорите! Рассказывайте! — закричали ему.

— Нет, не надо, — негромко сказала Варя.

И все посмотрели на нее. Посмотрела и Ксения. Варя объяснила:

— А чего в этом хорошего? Ответили ей, и ладно.

Александр густо покраснел:

— Вы меня простите, Ксения, я действительно не подумал…

Ксения протянула даже немного разочарованно:

— Ну вот, а я было вам тоже приготовила!

И опять все засмеялись.

— А теперь уж рассказывайте по-настоящему, — довольная, проговорила Луша. И добавила: — Из своей жизни.

И, хотя все обошлось очень гладко и хорошо, Александр себя чувствовал связанным. Он стал было отнекиваться.

— Девушки, не успел я ничего интересного сделать, жить только начал. О чем я буду рассказывать?

— А за что ордена получили? — выкрикнула одна из девушек.

Александр даже не разглядел — кто.

— Да это так… — ответил он, застигнутый врасплох.

Ему стало неловко, что он не снял орденские колодки. Получалось, будто он хотел привлечь к себе внимание девушек. На празднике — он сам видел почти у всех девчат на груди красовались медали, у Евсея Маркелыча их было даже две и два солдатских георгиевских креста, а ведь сейчас, в дорогу, на работу, никто их не надел. Наверно, думают девушки, любит парень порисоваться. Тем более, плывет на плоту как гость…

— Это просто так, — повторил он, не зная, что еще сказать.

— Так ордена не дают, — заметила Луша. — Мы знаем.

Александр промолчал.

— Вы тогда нам про товарищей своих расскажите, — проговорила Варя, — с которыми вместе воевали.

Варе ответить отказом Александр не смог. Он сам не знал, почему он ей во всем отдает предпочтение перед остальными девушками. Но это было так. И где ж тут разобраться — почему?

— Мы ждем, — требовательно заявила Луша, — а то ведь просим, просим, да и…

Она не нашла, чем бы посильнее припугнуть его, и обратилась за поддержкой к подругам. Но, воспользовавшись этим замешательством, а вернее справившись со своим, Александр уже начал рассказ. Он заговорил сперва как-то сбивчиво и непоследовательно, видимо не найдя сразу главной линии для своего рассказа. Но постепенно освоился, и голос его зазвучал тверже, увереннее. Девушки слушали очень внимательно. Александр говорил о том, как советские войска форсировали Дунай возле одного венгерского городка, как потом вырвавшемуся большим броском вперед полку, в котором он служил, приказано было взять с ходу и сам городок.