Алексей Шубин: Доктор Великанов размышляет и действует

Если бы мы сказали, что Ульяне Ивановне ничуть не страшно, — это было бы неправда. Но нет той силы, которая могла бы заставить ее уйти с поста. Разве только категорическое, продиктованное обстоятельствами приказание доктора Великанова.

Если бы, например, сейчас перед ними упала бомба замедленного действия, Ульяна Ивановна, не задумываясь, встала бы между доктором Великановым и нею. И сделала бы это очень просто и быстро, потому что такая возможность давно уже ею продумана. Поступила бы так Ульяна Ивановна по двум причинам. Во-первых, потому, что доктор Великанов в ее глазах незаменим, как самые стены больницы, а во-вторых… Но вот этого «во-вторых» Ульяна Ивановна не скажет никогда и никому!

А тишина продолжается.

Воспользуемся же этим безмолвием, чтобы наскоро перелистать немногословные страницы биографии моих героев.

Очень, очень давно, когда доктор Великанов был молодым, начинающим врачом-хирургом, одно трагическое событие нежданно переломило его жизнь. Он потерял жену и только что родившегося ребенка.

Находясь на грани отчаяния, он бессонными ночами изучал историю болезни навсегда ушедшего от него горячо любимого человека. Час за часом прослеживал он зигзаги температурной кривой, предугадывая зловещие симптомы подкрадывающегося недуга. И, наконец, понял: опасность была страшна, но предотвратима. Причиной несчастья было не бессилие науки, а убожество и нищета старой медицины.

Доктор Великанов, сделав этот вывод, сумел обобщить его, поднявшись выше личного горя. Бросив прежнюю специальность, он взялся за гинекологию.

Первым из врачей города пришел в совдеп молодой Великанов. Он положил на стол председателя, еще не успевшего смыть с лица пороховую копоть уличных боев, докладную записку об улучшении системы родовспоможения. Председатель принял ее и прочитал, а прочитав, задумался и вызвал Великанова.

— Пишешь-то ты дельно, — сказал он, — а самое работу, если случится, потянешь?

— Потяну! — коротко ответил доктор.

— Ставлю положительную резолюцию. Иди и ворочай. Ты перед советской властью вопрос поставил, тебе и ответ держать.

Так родилась, а в последующие годы выросла и окрепла образцовая гинекологическая больница.

Почти одновременно с доктором Великановым перешагнула больничный порог и Ульяна Ивановна. Маленькое учреждение, по мысли доктора Великанова, должно было стать образцовым, а для этого нужны были люди особой складки.

Едва ли не самой трудной задачей, выпавшей на долю молодого врача, стало налаживание мелочного, но сложного хозяйства больницы. Дело это требовало щепетильной бдительности и, при требовательности Великанова. почти немыслимой аккуратности. Люди на хозяйственной работе менялись каждую неделю, а вопрос как был, так и оставался неразрешимым.

…Однажды ночью доктора Великанова вызвали к роженице. Отказывать было не в его характере, и он неожиданно попал в бедную рабочую квартиру, где на кровати лежала молодая, здоровая, рослая женщина. При помощи доктора она легко и быстро родила горластого, здорового мальчугана.

Доктор сделал свое дело и мог уйти, но его поразила совершенно особенная, доведенная до блистательного предела, чистота в квартире. Простыни, посуда, приданое новорожденного, стены, окна — все свидетельствовало о бесконечной любви к хозяйству и об умении его вести.

Доктор понял, что искомое найдено. Тщетно Ульяна Ивановна, (читатель, конечно, уже понял, что молодая женщина была именно она) отговаривалась материнством, неопытностью, малограмотностью. Доктор Великанов был настойчив и последователен в своих доводах и, будучи, как мы уже знаем, большим мастером убеждать, вышел победителем.

Он угадал талант Ульяны Ивановны.

С тех пор прошло четверть века, и вот…

Доктор Великанов и Ульяна Ивановна одновременно услышали отдаленный прерывистый гул моторов, и глаза их встретились. Доктор сложил газету и посмотрел на часы, Ульяна Ивановна свернула вязание и сунула его за трубу парового отопления.

Где-то, вначале очень далеко, раздался первый, похожий на стук по деревянному ящику выстрел зенитки. Потом второй, третий… Тяжелый гул медленно нарастал, становясь почти нестерпимым, — было слышно, как в соседней палате задребезжало дверное стекло.

Внезапно выстрелы раздались совсем близко.

И доктор и сестра-хозяйка хорошо знали, что это бьет зенитка, установленная на крыше соседнего дома. При первом же выстреле Ульяна Ивановна обязательно вздрагивала и, чтобы немного оправдать себя, всегда говорила: