Алексей Шубин: Доктор Великанов размышляет и действует

Короткий зимний день пролетел незаметно. Вечер уже ознаменовался неожиданным и очень знаменательным событием.

— Доктора Великанова и Ульяну Ивановну немедленно в партизанский штаб требуют! — важно сообщил, просунув в дверь голову, Санька-Телефон. — Чтобы сейчас же шли и оделись почище — банкет будет.

Обращаясь к доктору и сестре-хозяйке в третьем лице, Санька полагал, что таким образом достигается большая официальность и торжественность приглашения.

Но доктор Великанов не обратил на это внимания.

— Банкет? — спросил он. — Да ты, пострел, знаешь, что такое банкет?

— А то! — обидчиво ответил Санька.

— Что же это такое, по-твоему?

— А вот! — Санька выразительно щелкнул себя двумя пальцами по шее. — В аккурат в семь часов начнется.

— Уж идти ли нам туда, батюшка? — в сомнении спросила Ульяна Ивановна доктора Великанова. — А ну и впрямь дебоширство получится? Наред в лесу одичать мог, да и посуда, чай, немытая…

— И все-таки мы пойдем, Ульяна Ивановна, — весело отозвался доктор.

— Что же, вы и пить тоже будете?

— Обязательно!

Ульяна Ивановна с недоверием и любопытством посмотрела на доктора, но так и не поняла — смеется он или говорит правду.

Но, по-видимому, доктор не шутил. Разыскав в чемодане бритву, он не без торжественности приступил к ее правке.

— Никак бриться думаете? — спросила Ульяна Ивановна.

— Всенепременно! — ответил он.

— Усы и бороду или одну только бороду?

— И усы и бороду, Ульяна Ивановна.

— Тогда, Арсений Васильевич, воротничок и галстук надеть придется?

— Разумеется.

— Так я приготовлю. Да и самой, должно быть, нужно кое-что поискать.

Минут через сорок наши герои с немалым изумлением рассматривали друг друга. Перед Ульяной Ивановной стоял настоящий городской доктор Великанов. Доктор же увидел рядом с собой шуршащую шелками даму — уже седую, но в высшей степени представительную.

Все более настраиваясь на праздничный лад, Ульяна Ивановна извлекла из каких-то тайников небольшой флакон «Духов трефовой дамы» и кружевной носовой платок. Каково же было ее удивление, когда доктор, услышав запах духов, попросил:

— Брызните, Ульяна Ивановна, чуточку и на меня.

Еще раз с удовольствием осмотрев себя и друг друга, наши герои надели шубы. Напялив на голову свою шляпу, доктор подошел к зеркалу.

— Я нахожу, Ульяна Ивановна, — сказал он, рассматривая себя, — что в общем получился довольно стройный ансамбль: шляпа и воротник из Злой Греты прекрасно гармонируют друг с другом.

Как ни была благодушно настроена Ульяна Ивановна, но это заявление глубоко ее возмутило.

— Собачий-то воротник гармонирует? — с негодованием запротестовала она.

— Я, конечно, вовсе не утверждаю, что рыночная ценность этого воротника равна стоимости бобра, — мягко возразил доктор. — Но самое понятие ценности нуждается в некотором уточнении. Цена этого воротника — несколько десятков сохраненных жизней партизан, Ульяна Ивановна. Затрудняюсь определить, скольким миллионам это равняется и может ли вообще быть переведено на миллионы, но такой воротник меня вполне устраивает.

Выйдя на улицу, Ульяна Ивановна была ошеломлена совершенно неслыханной вещью — доктор Великанов взял ее под руку. Хотя и было темно, ей показалось, что все Большие Поляны смотрят в эту минуту на нее и на доктора Великанова. И от этого грудь Ульяны Ивановны заволновалась глубоко и порывисто.

Между тем, доктор Великанов продолжал рассуждать:

— В пору исторических потрясений очень многое становится условным и относительным. Пример с собачьим воротником может быть обобщен. Не является ли сегодняшний банкет, на который мы приглашены, одним из замечательных событий нашей жизни? И у меня есть все основания полагать, Ульяна Ивановна, что это далеко не последнее счастливое событие, участниками которого нам предстоит стать. У меня слишком много оснований для такого оптимизма.

Рассуждая таким образом, доктор Великанов довел Ульяну Ивановну до партизанского штаба, открыл дверь и… на глазах своей пораженной спутницы взлетел вверх.

Чудесного в этом ровно ничего не было. Доктор Великанов и Ульяна Ивановна настолько запоздали на банкет, и собравшиеся раньше их партизана успели организовать некий заговор. В ту минуту, когда пост у окна (это был Санька-Телефон) сигнализировал: «Идет!», все сгрудились у двери и с криком: «Качать доктора Перца!» дружно в него вцепились.

Зная комплекцию доктора и силу партизанских рук, наводивших ужас на самых дюжих немцев, мы без труда можем представить, как легко был оторван от земли доктор Великанов и как высоко взлетел он вверх. Справедливость требует, впрочем, отметить, что он не очень протестовал против такой встречи.