Сабир Азери - В тупике

В тот вечер по берегу моря прогуливался без всякой видимой цели худощавый мужчина лет пятидесяти пяти со старенькой черной папкой под мышкой. Наконец мужчине надоело и бесцельное это шатание, и крики вспугнутых ям чаек. Пора было идти домой, тем более, что начали уже опускаться сумерки, на набережной зажглись фонари, и лица прохожих, освещенные их светом, сделались желты, как у покойников. Этот мертвый свет подействовал на мужчину угнетающе.

А может, дело было вовсе не в свете, а в том вопросе, который он задавал себе сегодня весь день. Вопрос мучил, занимал все его мысли: «Кого мы в конце концов обманываем? Разве непонятно, что обманываем мы только самих себя? Но для чего, для чего это? Во имя чего?»

Он медленно побрел прочь, ощущая собственное бессилие, вечную усталость, болезненную ломоту во всем теле…

Настроение у него испортилось совсем, одни и те же мучившие его с самого утра вопросы возникали неотвязно в воспаленном мозгу…

И с каждым вопросом он все ускорял и ускорял шаг, перейдя в конце концов чуть ли не на бег…

Он свернул на узкие улочки Ичери шехер, [1] Ичери шехер — досл, «внутренний город», старая часть Баку. задыхаясь, вбежал в свой тупик, и тут же в уши ему ворвался раздирающий душу скрежет тормозов. Перед тем, как потерять сознание, он успел только понять, что из родного тупика летят прямо на него темно-красные «Жигули»…

Парень и девушка, что были в машине, сидели, как в столбняке, не в силах пошевелиться.

Девушка, очевидно, ударилась лицом о ветровое стекло, когда машина тормозила — лоб ее был весь в крови, а в стекле змеилась тонкая трещина. Наконец, почувствовав, как по лбу стекает что-то теплое, девушка прикоснулась к лицу и вскрикнула. От этого ее крика очнулся и парень, достал платок, вытер кровь на лице, выдавил дрожащим голосом:

— Не ори, ничего страшного.

Эти слова на какое-то время успокоили девушку. Но ненадолго — вскоре ее начало трясти.

— Он умер, да? Парень пожал плечами.

— Если б жив был — наверное, уже встал бы… А, черт, что же теперь делать-то? Может, смыться?

На этот раз пожала плечами девушка.

— Если узнают еще и об этом, все пропало.

Все еще сотрясаясь от дрожи, она смотрела на парня.

— Ты понимаешь или нет? Если мы сейчас попадемся, то все — накрылась наша загранка. На всех мечтах сразу крест придется ставить. Хоть это-то ты понимаешь?

Девушка сидела, съежившись, и ничего не отвечала.

Наконец парень решился, включил зажигание, и тут в тупике появилась женщина. Увидела человека, распростертого перед машиной, кровь, залившую асфальт вокруг него, она медленно отступила на шаг-другой и вдруг закричала:

— На помощь, люди! Кафара нашего убили!

И тут же кинулась к машине, махая обеими руками, показывая, чтобы парень подал назад. От неожиданности тот даже выронил ключ, с трудом нашарил его под ногами и кое-как отъехал от тела. Глаза его застилала какая-то пелена; и этот тупик, из которого он выезжал по меньшей мере раз десять в день, казался теперь невозможно узким.

Кафар Велизаде еле разбирал, о чем говорилось в соседней комнате. Собственно, слышен ему был только низкий мужской голос. Постой, постой, да это же их сосед, академик Муршудов. Да-да, точно, он. «Что же делать, сестра, что делать, раз такое несчастье приключилось, — басил академик. — Несчастный случай, клянусь аллахом, я думаю, надо простить парню… Даже Маркс говорил как-то, что жизнь полна такими вот случайностями. Типичный несчастный случай, клянусь аллахом. С кем угодно такое может случиться. Хорошо еще, слава аллаху, что без смертельного исхода обошлось, страшно даже подумать… Я думаю, вы найдете силы по-соседски все простить. Ведь не случайно же у нас говорится, что сосед — ближе родственника».

В ответ раздались всхлипывания Фариды.

Потом в соседней комнате наступила относительная тишина. Не слышно было больше Кафару ни баса соседа, ни плача жены.

Но разговор в соседней комнате продолжался, просто Фарида прикрыла дверь в комнату. Академик Муршудов говорил ей:

— Я об одном только прошу вас: никому пока не сообщайте, хорошо? О враче не беспокойтесь — я его уже вызвал. Самый талантливый профессор в Баку, нейрохирург, золотые руки, честное слово! За каких-нибудь пять-шесть дней поставит вашего супруга на ноги. А не понравится почему-нибудь этот — найдем другого. Вы же знаете, я академик, при моих-то знакомствах никаких проблем… Поверьте, все будет отлично.