Виктор Кондырев - Сапоги — лицо офицера

Упоминание о желудках обидело лейтенантов.

— Вы бы подали пример, поели эту дрянь, чем солдат кормят! То-то свиньи от столовой не отходят, знают, люди не едят этого! Да хоть бы этой херни было вдоволь! Воруют на кухне по-черному! Что солдаты глотают такие помои, скрывать надо, а не хвастаться! Как священный долг выполнять, так будьте любезны, а как зарплату офицерам выплатить, так не располагаем средствами! Сначала надо подумать, как средства расположить, а потом уж сгонять народ со всего Союза в эту тундру!

Уладил смуту майор Назарян.

Предложил готовить офицерам отдельно. Высчитывать дополнительно по рублю в день, в счет будущей получки. Усилить, как говорится, солдатскую норму. А пока за продукты заплатит полк…

Занятия начинали надоедать.

Шутка ли, второй месяц подряд им пытались растолковать военную науку. Всегда в спешке, не успевали за расписанием.

С утра в артпарк, откатывали минометы на километр-другой в степь. «Прицел!.. Ориентир — холмик справа! Буссоль!.. Выстрел! Отставить!» Дистанция с каждым днем сокращалась, к концу месяца упражнялись прямо возле парка, не обращая внимания на недовольного Рогозина. В конце концов, зачем пуп рвать, ведь невозможно за два месяца изучить то, чему в офицерских училищах учат четыре года. С удовольствием натягивали противогазы, быстро наловчились укладываться в отведенные уставом секунды.

Холодный дождь не прекращался…

Маршировали по плацу, ревели радостно «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» Рогозин не знал этой песни, молодой еще, и был от нее в восторге.

Дождь загонял в казарму, куняли над артиллерийскими задачами. Было скучно, почти никто не умел стрелять. Рогозин терял терпение, решал задачу сам.

Лекции бывали интересны, на других развлекались, как могли.

Стаи цифр и табуны цитат, стада общих мест, косяки имен, названий, марок и калибров бродили беспечно, не тревожимые людьми…

Агрессивные цели империалистов переплетались со способами выживания в тайге, психологическая подготовка солдата заслоняла роль Ленина, организатора Красной Армии, вероятность попаданий накладывалась на составление планов политзанятий, а тактико-технические данные артсистем нагромождались на вопиющие козни Китая…

На лекциях разрешалось дремать.

На стадионе коренастый старшина объяснял — что делать, если нападают сзади с ножом? бьют саперной лопаткой? замахиваются прикладом? Бейте сапогом резко и без замаха!

Неторопливо преодолевали полосу препятствий. «Побежали маленький кроссик!» Трусили легчайшей рысцой, лейтенант-физрук шутливо грозил, заставит, мол, бежать в противогазах. Он однажды уже приволок гроздь сумок с противогазами, но офицеры бежать наотрез отказались. Беги сам, милок, а мы посмотрим, у нас уже возраст не тот… Физрук показал, как пользоваться противогазом во время контрольных проверок — бежишь в маске, но гофрированный шланг надо отвинтить от коробки и его конец засунуть в сумку, воздух проходит беспрепятственно, бежать легко.

Выдали по три пистолетных патрона, высокий капитан долго объяснял правильное положение корпуса при стрельбе из пистолета. Положение оказалось очень неудобным, и мало кто попал в мишень.

Ходили на экскурсию в саперный батальон. Обрадованные вниманием саперы запустили двигатели, громадные бульдозеры поднимали и опускали отвалы, разворачивались створки самоходных мостов, роторный экскаватор полязгал ковшами. В заключение саперный майор доверился, что все это в военных условиях малополезно, главная механизация, вот она — он потряс над головой лопатой и киркой.

Вечерами беспросветно скучали.

В сотый раз листали засаленные подшивки «Советского воина» и «Старшина-сержант». Дневальный часто приносил окружную газету «Суворовский натиск» — отталкивающе-патриотические статьи ее не могли привлечь даже любителей газетного чтения. Транзистор брал исключительно китайцев, слушать невозможно, тот же «Суворовский натиск», да к тому же китайский. Вспомнили все детские, школьные и институтские настольные игры, продемонстрировали все известные карточные фокусы и фигурки театра теней.

Писали длинные письма домой, многие — каждый день.

Раз в неделю ходили в кино, на солдатские, бесплатные, сеансы…

После ужина зашел начальник сборов Назарян.

Был он немного пьян, говорил громко.

— Прошу меня извинить, товарищи! За нарушение вашего отдыха! Да к тому же, я выпивши!

Сняв ноги со спинки кровати, Казаков весело откликнулся: