Юрий Рытхэу - Нунивак

В те годы Таю имел возможность следить за судьбой брата. Молодое Советское государство знало о бедственном положении чукотских и эскимосских охотников и договорилось с американским правительством о снабжении далекого Севера, куда ещё не могли добираться немногочисленные корабли Дальневосточного торгового флота. Шхуны предприимчивых американских торговцев Кнудсена и Свенсона бороздили Берингово и Чукотское моря. Так же как и много лет назад, они скупали пушнину, китовый ус, жир, оленьи шкуры, ремни, изделия из тюленьей и моржовой кожи, но цены теперь у них были другие — их устанавливала советская власть. И что было самым удивительным для эскимосов: редко кто из американских торговцев, у которых обман — такая же национальная черта, как светлая кожа, осмеливался теперь обсчитывать охотника, пришедшего торговать на борт шхуны.

Таграт и Таю часто виделись на охоте в проливе, ездили друг к другу в гости, каждый получив предварительно разрешение у своей власти. Таграт и на том берегу не был последним в промысле. На американском острове он стал уже настоящим опытным морским охотником, для которого возвращение с пустыми руками с промысла считалось большим позором.

Охотники встречались обычно на льдине в проливе. Таграт выглядел на этих встречах счастливым, сытым и мог подолгу рассказывать о жене, о дочери. Он любил пошутить о том, что вот у них, братьев, и дети рождаются одинаково: дочери.

В последнюю встречу Таю с гордостью сообщил брату, что его выбрали депутатом районного Совета и что он уже умеет читать и писать.

— А мотора у вас ещё нет, — заметил Таграт, поглядев на причаленную к льдине байдару нунивакцев. Она была жалка рядом с блестевшим от белой краски вельботом с новеньким рульмотором, на котором охотился Таграт.

— Трудно мы живем — это верно, — со вздохом признался Таю, чувствуя личную ответственность за неприглядный вид советской промысловой байдары. — Строим пятилетку.

— Это что такое? — насторожился Таграт.

Таю и сам не много мог рассказать о первом пятилетнем плане, но говорил убедительно и авторитетно.

— Наши спички будут лучше американских. Моторы будут лучше ваших. Запросто будем догонять кита. Ещё построим города. Большие города. Так говорит секретарь райкома Владимир Антонович…

— А вельботы у вас будут? — спросил Таграт.

— И вельботы будут, — твердо ответил Таю. — Корабли настоящие для промысла.

— Это неудобно — бить с корабля зверя, — усомнился Таграт.

— Эх, не понимаешь ты! — махнул рукой Таю. — Бить будем с вельбота, а возить на берег на большом катере. Надобность исчезнет каждый раз возвращаться на берег — знай бей зверя и нагружай катер мясом, жиром, кожей и бивнями…

Таю увлекся и не заметил, как увлек брата. Но Таграт быстро пришел в себя и, словно не желая отставать от брата, перебил его:

— Ты видишь этот вельбот? — И показал на белоснежное чудо, сливавшееся с краями льдины.

— Вижу, — нахмурился Таю. Вельбот и впрямь был хорош! Стройный, легкий на ходу, крепкий. Если очутишься на нем в сплошных льдах — не страшно: его как мячик выпирает на лед…

— Этот вельбот скоро станет моим, — внушительно и гордо заявил Таграт. — У меня хорошо идут дела. Даже хозяин вельботов Свен Бобсон назвал меня самым удачливым охотником острова… Стану владельцем вельбота, сам буду ездить в Ном и там продавать жир, кожи и клыки. У меня будут доллары, а с ними можно жить. Себе, жене и дочке куплю резиновые ботинки с механическими завязками. Я видел такие в Номе. Дернешь за блестящую металлическую штучку — прореха зашита: шов блестящий, ровный… А ещё будет у меня голубой светло-защитный козырек с тесемками. На море с ним хорошо. Глаза не так устают от блеска воды…

— Капиталистом хочешь стать? — грустно сказал Таю.

— Не надо упускать возможность, — многозначительно заметил Таграт, — не то останешься голодным на всю жизнь.

— А ты хочешь за один раз наесться?

— Не понимаю, — пробормотал Таграт, удивленно глядя на брата.

— Если у тебя будет много, значит у кого-то будет меньше, — пояснил Таю.

— Кому как везёт, — уклончиво ответил Таграт, — а капиталистом неплохо быть. Очень даже неплохо. Буду давать возможность жить другим. Глядишь, и они схватят удачу…

Таю смотрел на брата и дивился его перемене. Таграт уже не был наивным и доверчивым эскимосом… Таю вспомнил разговор с милиционером Митрохиным и сказал вслух:

— Жаль, что тебе нельзя вернуться в родной Нунивак.