Виктор Астафьев: Прокляты и убиты

Правда, чтобы не терять формы и не выбиться из рабочего ритма, как бы балуясь, написал я три рассказа о медведях («Осенью на вырубке», «Медведи идут следом» и «Бедный зверь») и, озоруя, послал их в самый ортодоксальный журнал того времени – «Знамя», одышливо уже везущий воз с романами своего редактора Кожевникова, корифея литературы Чаковского и им подобных.

В «Знамени» поставили мои рассказы в следующий номер – видать, и они, знаменосцы, тоже устали от одышливой литературы, им тоже хотелось поозоровать.

Другое дело «Последний поклон» – легко, весело писалась первая книга, потруднее, без молодечества писались уж вторая и третья. Так они и в печать проходили. Если первая – с ходу, то вторая и особенно третья – уж с напряженной редактурой и тем, что в журналах называется туманно – «работой с автором». Однако я уже был устойчив, не очень уговорчив, не дал портить вторую половину книги, хотя в «Нашем современнике», хитря и обманывая автора, похозяйничали редакторы, поснимали кое-что, но все это я восстановил в отдельном издании, а поскольку книга писалась много лет, то последние, самые «крамольные» главы печатались уж в бесцензурное время.

Потому и отношение у меня к этим двум книгам разное: «Царь-рыбу» я не переношу до сих пор, раздражаюсь ею, а «Поклон» – книга мне родная, отношение к ней светлое, легкое, будто к дитю родному.

С романом происходили просто чудеса. Я не люблю и не умею работать с так называемой вспомогательной литературой и ворохом документов. Мне нужны не только словари краткие и толковые, но и всякого рода справочники, выписки из документов – все чтоб было сжато, понятно. И вот в самом начале работы, без письма, без каких-либо объяснений приходит из издательства «Русская книга» самая для меня нужная книга – «Скрытая правда войны 1941 года». Как написано в ее сопроводиловке, изображенной на первой странице, – «Россия в лицах, документах, дневниках». Труд этот очень емкий заключен в небольшой по объему том, в котором множество фотографий, приказов, донесений, справок. Впервые я увидел на фотографиях пленных военных женщин, да и многое другое увидел и открыл для себя впервые.

И следом, буквально через несколько дней, из Германии приходит более объемная книга «Война Германии против Советского Союза 1941–1945 гг.» – документальная экспозиция к 50-летию со дня нападения Германии на Советский Союз.

В это же время в газетах, журналах, и прежде всего в нашем честном журнале «Родина», появляются статьи, воспоминания, в разных издательствах печатаются труды и книги о войне, где уже открывается не просто железный, а темный занавес ночи над так называемой «правдой о войне».

Нет, книгами этими, трудами и воспоминаниями я почти не воспользовался – они нужны мне были прежде всего для «укрепления духа». Ведь я рос, учился, служил, воевал в той же стране, которая так привыкла ко лжи, так обколотилась в насилии, что уж, за малым исключением, не чувствовала ни стыда, ни боли, вроде уж народ ее притерпелся ко всему и не хотел, да и не хочет, в большинстве своем, иначе жить. Так какое я имел право мыслить и работать иначе, чем мой народ, который привык к утешающей лжи, сам сделался увертлив, вороват и трусоват? «Не мочись против ветра – все брызги тебе же в лицо прилетят», «…не верь своим глазам, верь нашей совести…» – разве я всего этого не знал? Знал, конечно, колебался вместе со своим народом, разорял страну, творя из нее сверхвоенную державу и расходуя 40 килограммов сырья на выпуск одного килограмма продукции, – против удручающе-обескураживающей цифры буржуев – на выпуск одного килограмма продукции идет килограмм сырья. Ну и пусть их! У нас же несметные богатства и самое бесценное богатство – русский многотерпеливый народ. Уж расходуют его, расходуют, жгут возле домен, мартенов, коксовых батарей, морят его, как таракана, медной, алюминиевой и всякой химической отравой, вот уж и радиацию на него напустили, а он все еще тащится на работу, еще исполняет, пусть уж и худенько, «свой долг в армии».

Но он ослаблен, этот великий народ, преобразованиями, войнами, коммунистическими экспериментами, геноцидом производственным, нерусскими вождями, широкомасштабными издевательствами и репрессиями, произведенными нашими куражливыми, безграмотными и самыми отвратительными правителями, мордовавшими Россию и ее народ на протяжении семидесяти с лишним лет. Страна инвалидов, страна больных людей, где мужик уж и не мужик, где средняя продолжительность жизни его подкатывает к пятидесяти годам, где баба – и трактор, и бык.