Виктор Астафьев - Прокляты и убиты

Итак, слово истинным окопникам-солдатам. Кого раздражают комплименты в мой адрес, тот волен их пропустить, но большинство писем – это исповеди, доверенные бумаге, исповеди людей, не привыкших притворяться и у кого память устала.

Начну с письма Алабовского Юрия Ивановича из Ставрополя, потерявшего на войне глаз и руку, а ныне доктора наук, профессора, заведующего кафедрой социальной гигиены и организации здравоохранения Государственного медицинского института, и тоже профессора из Твери Юдина Владимира Александровича:

«Разбередили Вы мне всю душу. Прочитал в «Новом мире» о «Яме». Пером мастера написана массовая клиническая картина элементарной дистрофии. Все так, как было. И если у кого-то возникнет хоть капля недоверия к написанному – готов подтвердить это сам. Признаюсь, что смотрел по телевизору Вас и Петренко. Вы сказали, что собираетесь писать о запасных полках, теме обойденной и забытой.

Признаюсь, что сам был в этой яме, в Бердске, в 1944 г. Полк был уже 88-й. Силушкой и здоровьем нас ни Бог, ни родители не обидели. В омских «Черемушках» «обмундировали». Кто с голой задницей, кто с голыми коленями, в рванье и тряпье пересели в Новосибирске на пригородный поезд в нетопленый вагон и, замерзшие, как бобики, были помещены в карантин. Только Вы пишете о каком-то лесе. Лес был за железной дорогой. В карантине собачий холод, нары в три яруса, голые доски и еле теплая печь. Топилась угольной пылью, которая кое-где в печке горела.

Столовка в такой же землянке со столбами-опорами. В ней туман – видимость 5–7 метров. Завтрак – пайка, бурда, а в ней половинка мерзлой картошки и две половинки листа мерзлой капусты. Если немного опустить ложку в бурду – на долю секунды вспыхивают две-три малюсенькие капли жира – только вопрос – какого? Вы описали. Чай лучше Вас не опишешь. Половину ложки сахара. Ужин – смотри завтрак. Обед – вместо чая – две ложки размазни. С лупой у счастливых можно было увидеть волоконце мяса.

Вы писали о процессе превращения в доходяг. Все до мельчайших подробностей верно. Пользуясь «метеоусловиями», выдернули пробой с замком у дверей хлеборезки. Каждый спер по круглой, с отставшей верхней коркой «черного» хлеба, спрятали под шинели, и, пока дошли от столовой до ротной землянки, хлеб съели!

Ночью, поднятые по тревоге, ходили цепью с шомполами в руках и тыкали в записанный снег под присмотром набежавших из всех канцелярских щелей придурков в разных званиях, разыскивая вчерашний день.

Рядом с овощехранилищем лежали под снегом бурты мерзлой картошки. Стоял часовой в тулупе. Мороз за 20 градусов. По-пластунски ползли, набивали за пазуху картошку и пекли и ели по Вашему опыту солдатиков образца 24-го г.

Боевая учеба состояла из лыжных вылазок в лес и в какое-то село. Это под железную дорогу, под виадук, берегом небольшой речушки. Стреляли. За все время славной боевой учебы пальнули аж по три патрона. А поскольку я был минометчиком-наводчиком (командиров расчета не было), саданул на стрельбище аж две с половиной мины (одна дала осечку). А так управлялись с макетом мины, доставшейся в наследство еще от вас. Да, остальные расчеты не стреляли – смотрели и учились!

Для пополнения Вашей коллекции придурков сообщаю подлинные фамилии – имен не знаю. Командующий Зап. – Сиб. военным округом генерал Курдюмов. Командир батальона – капитан Орлов, минометчиками командовал мл. лейт. Курдюмов (уж не родня ли, который, кстати, ни одного занятия с минометчиками не проводил, за исключением случаев, когда таскали минометы в лодочках-волокушах упряжкой по три серых лыжника. Да, еще была гнида – старшина Лелюх и в чем-то немного похожий на вашего старшину-помкомвзвода сержант Плотников Василий Петрович.

О том, как ехали в маршевой роте, «проматывали» обмундирование, меняя на то, что можно есть, как воровали с платформ свеклу и жрали сырой, отогревая на железной трубе печки, маялись животами, но «отходили» от «доходяжьего» состояния, – надеюсь, что напишете. Или уже написали?

В 1987 г. встретился на юбилее дивизии (203, 619 с(п), 1-й батальон, минрота) с одномучеником Трефиловым Алексеем Дмитриевичем. 652030, Кемеровская обл., ст. Яшкино, Вольская, 29. Вспоминали, говорили, что нашей правде не поверят.

А вон на острове Русский наша «яма» объявилась опять. А генералы и адмиралы нападают и сетуют, что в таких книгах, как Ваша, позорится армия. А позорят они сами, эти самые достойные наследники придурков сороковых годов. В семье сохранилась старая фотография деда, солдата перед Русско-японской войной. Сняты солдаты группой. В ней, в этой группе, все внимательно смотрят в объектив. Неграмотные, как и мой дед. С ними один унтер. Все в шубах (не в полушубках!). Спереди шубы у всех расшиты, на головах папахи из овчины, а не из рыбьего меха, на ногах валенки. Любо-дорого посмотреть. Это тоже Сибирь, где-то за Читой. Или в ней. А где-то прочитал про солдатский паек. Впору сегодняшнему профессору.