Дмитрий Снегин - Собрание сочинений в пяти томах. Т. 5. Повести

Сержант повелительно дернул товарища за полу шинели, и оба они, ловко откинув плащ-палатку, нырнули во тьму. Пожалуй, один Береговой понимал Джумагалиева до конца. Не боязнь перед работой разведчика сделала его таким упрямым и непослушным. Нет. Он должен много совершить в этой войне, чтобы никто его не упрекнул после победы...

Береговой хотел вступиться за своего друга, но Степанов был уже у телефона, весь в работе, весь — напряжение и воля. От недавнего спорщика не осталось и следа.

— Ясно одно, — окончив разговор с командирами рот, сказал он комиссару и Береговому, — с рассветом немцы основной удар будут наносить по первому батальону. Перед нами луг, непролазный для машин овраг, а туда — накатанная дорожка. Нам легко будет помочь — немец подставит под наш огонь свой фланг. Направляй туда свою артиллерию, — обратился он к Береговому.

— Понятно, товарищ капитан. При вас будет начальник разведки дивизиона Ермолаев. Сейчас я его пришлю, — ответил младший лейтенант, собираясь уходить, но сразу замер. Раздался резкий звук — залп четырех орудий, и тотчас над блиндажом проплыл стремительный свист снарядов туда, где, по словам Курганова, сосредоточивались немцы, — в Александровку.

— Твои стреляют? — спросил Степанов, снова прильнув к телефонному аппарату.

— Да.

— Ну, пока, — пожал Береговому руку комиссар и вместе с ним покинул блиндаж. Он сноровисто спрыгнул в соседнюю траншею и потерялся во мгле ночи.

Шумело в голове не то от бессонной ночи, не то от лихорадочного напряжения. Марачков сидел в проходе и сверял перерасчет данных — работавшая ночью батарея переведена только что на новую огневую позицию. Шингарев осторожно начинял гранаты запалами, сыпал шуточками-прибауточками, но управленцы улыбались сдержанно.

Медленно и неуверенно светало. Порозовела верхняя часть элеватора, потом верхушки деревьев из серо-синих стали сине-оранжевыми, потом сквозными и светлыми. Сначала простым глазом, а потом и в стереотрубу стало возможно обозревать окрестность.

Там, где вечером были немцы, — никого, ничего.

— Окаянный чертяка спать не дает. Ни свет ни заря поднялысь, — ни к кому не обращаясь, проворчал. Шингарев, укладывая заряженные гранаты.

— О чем ты? — спросил Береговой, не отрываясь от стереотрубы.

— Та хиба ж не чуете?

Теперь и Береговой услышал далекий, медленно нарастающий гул.

Самолеты уже не гудели, а выли. Их тяжелый вой прерывался, точно машины часто и трудно дышали.

— Нуркенов, передайте — по местам! — Весна... Тула... Приготовиться...

Самолеты шли по три... по шесть... по девять... Первые, проплыв над наблюдательным пунктом, сразу обрушились на село. Бомбили с паузами, не торопясь. Бомбы рвались на задах дворов, на пустой церковной площади.

Береговой отметил про себя, что бомбежка не мешала ему думать, о чем он хотел, и что он успевал следить за отрывающимися от самолетов бомбами и за опушкой леса.

И снова тишина. Только в воздухе запахло гарью.

— Облегчились спозаранку, — проводил глазами самолеты Шингарев, — а толку нема.

Сияло утро. Весело постукивало сердце. Свежи лица управленцев, словно не провели они томительной ночи без сна. Лежали на земляной полке темно-зеленые гранаты, гладкобокие, большие, как консервные банки, — противотанковые, в рубчатых оранжево-зеленых чехлах — ручные. «Хорошо... хорошо...» выстукивало сердце в груди. «Порядок», — вполголоса кому-то отвечал в трубку Нуркенов. «Порядок... порядок» — улыбалось солнце, пронизывая лучами влажный синеватый воздух над зеленым лугом.

— Ш-ш-ш-ж! — низко пронеслась над НП короткая свистящая волна... Вторая... третья... И тотчас позади окопа грянул гром разрывающихся снарядов.

— Огневую позицию... Нуркенов, быстро! — прильнув к стереотрубе, потребовал Береговой.

— Готово...

— Что у вас?

— Пашет вчерашнее место, откуда мы ночью скочевали, — ответил в трубку чей-то ликующий голос.

— Вы что, кодировку забыли?.. Целеуказанием для фашистов занимаетесь? — начальническим тоном оборвал Береговой, хотя нервная радость распирала его грудь при этом известии, и тут же совсем не по-уставному он закричал в трубку так, что его не сразу поняли на огневой позиции:

— Р-р-расчет, по-о местам!

Береговой увидел: низко пригибаясь, под нестройный треск пулеметов и автоматов выбежали из рощи кривой разрозненной цепочкой зеленоватые фигурки. По лугу к стогам минометчики волокли минометы, мины. Солнце белыми змейками вспыхивало на касках фашистов, на стволах и плитах легких минометов.