Александр Бартэн - Всегда тринадцать

А в последнем ряду амфитеатра все так же напряженно сидела Надежда Зуева. Смутные, противоречивые чувства привели ее в цирк. Сначала в них было больше недоброго, ожесточенного, но теперь вдруг она заколебалась. Успела подумать: «Не надо было приходить! Зачем я пришла?», на миг зажмурилась, так стиснула губы, что они побелели, и все же не смогла не поддаться чему-то неизмеримо большему, чем то оскорбленное и озлобленное, что долгие годы накапливала в себе.

Приблизился момент финального трюка. Никто еще в зале не знал, каким будет этот трюк. Но то, что успели уже продемонстрировать артисты, было настолько впечатляющим, что зал затаил дыхание: стал даже различим шум трамвая, идущего невдалеке от цирка.

Действительно, финальный трюк не мог не поразить. Оставив Анну внизу, Сагайдачный взлетел под самый купол шара-глобуса. В то же мгновение ободья, скреплявшие шар посредине, разомкнулись, нижняя половина шара отошла вниз, к манежу, и Сагайдачный, продолжая стремительно кружиться, оказался как бы над пропастью. Это было зрелищем невиданным и фантастическим — гонка над пропастью, колесами вверх, головою вниз, гонка при выключенном в зале свете — сначала в кинжальных проблесках фар, затем посреди фейерверка, стреляющего сотнями петард, огненными вихрями вздымающего искры.

— Фу-ты! — не столько проговорил, сколько выдохнул Тропинин. — Действительно, спираль отважных! Иначе не назовешь! Ну, а в жизни какие они — Сагайдачные?

Костюченко ответил, что всего несколько дней как приехали.

— А вы приглядитесь! Обязательно приглядитесь! — посоветовал Тропинин. — Мне так думается: с мелкой, с малой душой не поднять такой аттракцион!

Аттракцион окончился, но в зале все еще прокатывались вызовы. Взявшись за руки, артисты выходили вперед, и тогда аплодисменты звучали не только громче, но и с особой плотностью. Наклонясь над барьером ложи, Тропинин еще раз внимательно оглядел зал и зрителей, стеной окружавших манеж.

— Нет, не так вы поняли меня, Александр Афанасьевич. К цирковому искусству я питаю чувства верные. И потому давайте условимся. Сделайте все подсчеты, проект эскизный. Тогда и вернемся к разговору о реконструкции. Согласны?

Проводив Тропинина, Костюченко направился за кулисы. B дни перед началом сезона он не раз здесь бывал, придирчиво проверяя, все ли в порядке, все ли подготовлено к приезду артистов. А вот сейчас точно ступил впервые. Те же стены, но уже заполненные жизнью, за один только вечер сделавшиеся обжитыми, теплыми. Отовсюду веселые восклицания, шутки, смех.

— А как же иначе — сказал Петряков (он дожидался директора). — Для артиста нет ничего важнее, как удача на манеже!

С этой-то удачей Костюченко и стал поздравлять артистов, переходя из гардеробной в гардеробную. Постучал и к Сагайдачным. Отворила Анна. Она была еще в костюме гонщика, а Сагайдачный, успев раздеться до пояса, снимал перед зеркалом грим с лица. Он увидел Костюченко и обернулся с усилием.

— Поздравляю, Анна Петровна, — сказал Костюченко. — Вас также, Сергей Сергеевич! — Только тут заметил Гришу. — И тебя хочу поздравить. Гордиться должен родителями! Анна ответила: — Спасибо, — и, обернувшись к мужу, вопросительно взглянула на него. Ее, видимо, смущало его молчание.

Сагайдачный все еще стоял безмолвно. И тогда Костюченко решительно к нему шагнул:

— Вот что, Сергей Сергеевич. Заигрывать или любезности расточать — этого я не умею. И смысла в том не вижу. Неужели нам и дальше исподлобья друг на друга глядеть? Дело-то ведь у нас общее!

Руку протянул. Еще помедлив миг (и Анна ждала, и Гриша глаз не сводил), Сагайдачный ответил крепким рукопожатием.

С того момента, как Костюченко уличил его в незаконной продаже билетов, Филипп Оскарович Станишевский чувствовал себя обеспокоенно. «Только бы без оргвыводов обошлось, — думал он. — Пускай отругает лучше, голову намылит!»

В антракте, отправившись в зал, с особой вкрадчивостью стал обхаживать жену Костюченко. И даже признался восторженным тоном:

— Вы представить себе не можете, Ольга Кирилловна, до чего расположен я к вашему супругу. Александр Афанасьевич во всем для меня образец, пример. Ни в чем не жалеет себя для работы!

— Это-то верно, — вздохнула она и попросила: — Вы хоть сегодня не задерживайте, отпустите его пораньше.

— Ну конечно же. Понимаю. Последнее время почти не уходил из цирка. Соскучились?

— Сегодня у Александра Афанасьевича день рождения, — объяснила Ольга Кирилловна. — Вообще-то мы решили отпраздновать позднее: не до того сейчас и дети в отъезде. А все же хоть остаток вечера хочется вместе побыть!