Другая картина проплывает перед Ильзой.
Она — молодая красивая девушка — с Юрьева дня [3] Юрьев день — в этот день (23 апреля) в досоветской Латвии обычно кончались годовые контракты, заключенные батраками с хозяевами, и батраки, как правило, нанимались к новым хозяевам.
нанимается батрачкой в усадьбу Кикрейзиса — одного из самых богатых землевладельцев волости. Усадьба расположена на высоком месте, и накопившаяся за многие поколения вода Змеиного болота не заливает полей и лугов Кикрейзиса. Урожай здесь ежегодно снимают лучший, чем у соседей. Внизу, рядом с болотом, расстилаются голые поля и кочковатые, изрытые кротами луга усадьбы Сурумы. Со всеми пастбищами, полянами и болотным клином там наберется около шестидесяти пурвиет [4] Шестьдесят пурвиет соответствуют приблизительно двадцати гектарам.
— двухлошадная земля, как говорят крестьяне. Половина этой земли негодная, поэтому владелец усадьбы Сурумы всегда боролся с нуждой, а крупные землевладельцы при встречах подавали ему лишь кончики пальцев и, сказав два-три слова, поворачивались спиной. Сын хозяина усадьбы, Антон Пацеплис, красивый статный парень, в то время еще не принял от отца хозяйство. Он хорошо пел, любил потанцевать и выпить, а если где-нибудь на вечеринке затевалась потасовка, в ней неизменно одна из главных ролей принадлежала Антону. Он не мог спокойно пройти мимо Ильзы. Случалось как-то так, что Антон ежедневно появлялся на ее пути. Увлечение его было так велико, уто, казалось, даже изменило к лучшему парня, за которым во всей округе утвердилась слава забулдыги и пустомели. Однажды летом, провожая Ильзу с вечеринки, Антон много говорил о своих чувствах, которые он будто бы питал к девушке. И Ильза, поверив ему, согласилась делить с ним все радости и горести будущих дней, сообща поливать потом скудную землю Сурумов и вместе прожить жизнь.
В начале весны уже для всех стало ясно, что ее дружба с сыном сурумского хозяина не обойдется без последствий. Это знал и Антон. Сообразив, что дело зашло далеко и ему, возможно, придется кое за что отвечать, он стал избегать Ильзы. Встречаясь с девушкой на людях, Антон делал вид, что незнаком с нею. Более месяца длилось это трусливое увиливание. Ильза поняла истинный смысл внезапного равнодушия Антона, и он сразу стал в ее глазах ничтожеством. Оскорбленная гордость заставила ее отвернуться от Антона. Поговорив с глазу на глаз со старым Кикрейзисом, отец Антона Пацеплиса добился того, что Ильзе за две недели до Юрьева дня предложили подумать о новом месте. Беременную работницу ни один хозяин не хотел нанимать. В Юрьев день Ильза, покинув Кикрейжи, переселилась в другой конец волости; в одной из усадеб ей отвели темный угол в людской комнате, за это она должна была отрабатывать хозяину по нескольку дней каждый месяц.
Когда родился Артур, все советовали ей отдать ребенка в сиротский дом, но она оставила его у себя.
Тяжелое это было время, особенно в первый год после рождения Артура. Когда малыш начал ходить, она стала брать его с собой на работу. Постепенно все привыкли к нему и не считали помехой.
Ильза твердо решила воспитать сына сама, хотя бы это потребовало от нее величайших жертв, вырастить его настоящим человеком, достойным деда, Петера Лидума.
Не будь она такой красивой, ее жизнь, наверно, шла бы гораздо ровнее и спокойнее и она была бы избавлена от многих унижений.
Не случилось бы и того, что произошло несколько дней тому назад. Богатей Стабулниек, в доме которого она жила, давно засматривался на нее. И вот однажды, когда Ильза сбрасывала с сеновала сено коровам, кулак взобрался к ней и нагло заявил: «Живи со мной — и тебе будет неплохо…» Уверенный, что его предложение не может быть отвергнуто, Стабулниек попытался обнять Ильзу. По его понятиям, девушка, которая прижила ребенка, не имела права строить из себя недотрогу, и он думал, что ничем не рискует, предлагая ей столь выгодные условия.
Хозяйка, для которой проделки мужа не составляли секрета, следила за каждым его шагом. И в этот раз она появилась на сеновале именно тогда, когда ее присутствие, по мнению мужа, было менее всего необходимо. Она видела, как Ильза наградила оплеухой хозяина.
— Прочь с моих глаз, бесстыжая потаскуха! — закричала Стабулниеце. — Вешайся на шею парням, чего пристаешь к женатым!
Спорить и оправдываться не имело смысла. Ильза собрала скудные пожитки, какой-то сердобольный батрак отдал ей старые санки — и вот она очутилась с сыном зимой на большаке.
Читать дальше