Василий Гроссман - Степан Кольчугин. Книга первая

— Трус, боишься, — сказал Мишка.

Совсем недалеко от них было дымное место, от запаха горящей серы слезились глаза. Подхваченный ветром, дым пополз вниз, и мутно-белая пелена скрыла Мишку. Степка снова полез, старательно хватаясь за острые, изувеченные динамитом осколки породы.

Вдруг в двух шагах от него, точно на коврике, быстро проехал Мишка Пахарь, цепляясь за движущиеся вместе с ним камни. Он заорал и уехал вниз в туче пыли и осколков.

Степка остался один. И, чувствуя волнение от своего одиночества, он снова полез вверх, прямо в облако дыма.

Долго ползал он в поисках таинственного огня. Из глаз его лились слезы, рот наполнился кислой слюной. Степка так чихал, что хватался за камни, боясь потерять равновесие и уехать вниз. Дымок полз меж камней, неуловимый и легкий; он, видно, выходил из самой глубины горы, и сколько мальчик ни копал и ни рыл, огня не было видно…

И он снова полез вверх.

Последняя часть пути была особенно тяжела. Сильный ветер бил в лицо, надувал пузырем рубаху. Степка поглядел вниз — гора казалась совершенно отвесной, он точно сидел на краю огромной полуверстовой стены. У него закружилась голова, а ноги вдруг стали мягкими. Степка сел.

— Сте-еп-ка! — услышал он совсем недалеко от себя.

Степка увидел, что из клочьев дыма выполз Алешка, тот самый, который боялся всего на свете.

— Лезь назад! — И Степка махнул рукой. — Убьешься!

Алешка замотал головой.

— Тогда сюда, скоро!.. — крикнул Степка.

— Сильно ноги дрожат, — кривя рот, пожаловался Алешка.

Степка медленно спустился к нему.

— Не бойся, Алеша, — проговорил он, — сейчас долезем.

— Я не робею, — плачущим голосом ответил Алешка.

До вершины глеевой горы осталось несколько аршин… Там, на самом верху, держась за колесико бесконечной передачи, стоял парень в грязном ватнике. Ветер рвал черные вихры его волос, вылезшие из-под сидевшего на затылке картуза. Парень, стараясь перекричать свист ветра, не то пел, не то орал пронзительным веселым голосом.

Ребята удивленно смотрели на него. Если он пьяный, то как удалось ему забраться на самый верх глеевой горы? Они поглядели вниз. Прямо под ними лежал завод — длинные корпуса, крытые железом, стеклянные стены, зиявшие во многих местах черными провалами, десятки труб… В мартеновском цехе лили сталь, и огромный корпус светился весь, точно зажженный фонарь. Сверху груды скрапа, и штабеля руды казались кучами мусора, колесо над Заводской шахтой было чуть побольше медного пятака, градирни в облаках пара походили на полуразрушенные сараи. Только черные башни домен в красных венцах огня и кауперы, наполовину закрытые желтым дымом, выглядели внушительно. Под заводским валом блестела гнилая речушка Кальмиус, а еще дальше лежала серая степь и поднимались глеевые горы шахты 4/5, восьмой Наклонной, девятой Капитальной…

Парень, певший песню, оглянулся и увидел ребят.

— Эй, барбосы, — крикнул он, — и вы по ремонту?

Ему отчего-то было весело. Парень не позволил Степке искать куски породы с отпечатками, а велел тотчас же спускаться вниз.

— Я тут наладил, — сказал он, — только спущусь, вагонетка начнет качать — вас породой зашибет.

Он захватил свой инструмент и повел их удобной дорогой. Они спускались, держась за нагретые весенним солнцем рельсы. Вдруг стальной канат, лежавший между рельсами, зашумел и начал прыгать.

— Пустили, вагончик, не утерпели, — рассмеялся парень и добавил: — Отойдите от рельсов, канатом убьет!

И они побежали вниз в грохочущем обвале камней, а мимо них, постукивая, проплыла вагонетка, и Степка с завистью посмотрел на нее: день и ночь поднимается она на вершину глеевой горы, откуда так весело и страшно смотреть на завод, поселок и огромную холмистую степь.

Внизу они отряхнулись, и веселый парень сказал им:

— Смотрите, барбосы, в другой раз не балуйте!

Потом он вдруг спросил у Степки:

— Ты где живешь?

— Вот на этой стороне…

— Семья большая?

— Не… я с матерью…

— Вот попал, — сказал парень и опять рассмеялся, наверно в десятый раз.

Он рассказал Степке, что недавно приехал работать на Заводскую и не имеет квартиры.

— Твоя матка не возьмет меня в квартиранты? — Он расспросил Степку, как найти их квартиру, обещал вечером зайти.

Обычно мать приходила с завода грязная, точно ее там целый день валяли в угле, пила воду, потом начинала топить печь, разогревать большой чугун борща. Сегодня она сказала:

— Давай, Степочка, холодных поедим. Нет моих сил печь топить.