Василий Гроссман: Степан Кольчугин. Книга первая

— Слыхала? Котениха, жена мастера с кокусных печей, кабана колола на двенадцать пудов!

А в небе плыло солнце, такое белое и веселое, точно какая-то небесная баба его тоже усердно высветлила мелом, и в его лучах как-то особенно жалко выглядели трехногие стулья, шкафчики с заваливающимися внутрь боками, слежавшиеся сенники. Только завод стоял черный, мрачный и тяжело пыхтел, а порой смрадный дым полз к солнцу, и оно смотрело на землю печально, как серое личико больного младенца.

Степка, полный предпраздничной радости, ходил по соседям, смотрел на приготовления, слушал. Дома было грустно и темно, мать не готовилась к празднику.

Днем Степка отправился на глеевую гору [1] Отвалы породы. (Здесь и далее примечания автора.) собирать угольный штыб. Гора эта была очень велика, и рядом с ней домики поселка казались совсем маленькими. Вагонетка поднималась по крутому склону и, добравшись до вершины, сама опрокидывалась, высыпала вывезенную из Заводской шахты породу. В этой породе было много угольной мелочи.

Степка, побрякивая пустым ведром, шел в компании своих друзей. Впереди, рядом со Степкой, шел Мишка Пахарь. Мишка не боялся никого на свете. За ними шагал Ванька, он полгода работал на шахте в ламповой, и ребята с гордостью говорили:

— Ванька увольнился через кражу.

Ванька курил козью ножку, и кривой Федя, — спотыкаясь и гремя ведром, забегал то справа, то слева от него, говоря:

— Ну, дай потянуть разок…

— На, — говорил Ванька и складывал кукиш.

Сбоку шла Верка, сестра Мишки Пахаря, злая губастая девочка со стриженной под машинку головой и с очень большими ушами. С ней было опасно драться, так как она царапала лицо врага своими черными ногтями и при этом сама же ревела густым коровьим голосом.

А сзади всех шагал Алешка, внук Афанасия Кузьмича, высокий худой мальчик с всегда полуоткрытым ртом.

Они подошли к подножью горы, поросшему бурьяном, и, задрав головы, глядели вверх. Склоны горы в некоторых местах дымились.

— Ну что, полезли? — сказал Мишка Пахарь.

— На самый верх? — спросил кривой Федька.

— Не долезем, — сказал Алешка и махнул рукой.

Вагонетка с породой сделалась совсем крошечной, когда всползла на вершину горы, — чуть побольше жука. Она опрокинулась, подхваченная ветром пыль на мгновение закрыла вершину. Кусок породы покатился вниз; сперва он скакал мелко, торопливо, но затем прыжки его стали длинными и быстрыми. Вдруг, сделав огромный прыжок, он ударился о рельс и рассыпался мелким дождем осколков. Один из осколков ударился в Веркино ведро. Верка взвизгнула, а ребята рассмеялись.

— Дураки, — сказала она, — Петьку с Донской стороны, я сама видела, насмерть породой убило.

— Мало что, — сказал Мишка Пахарь, — когда в прошлый год глей обвалился, два дома засыпало…

Степка посмотрел на лица товарищей, потом на гору. Веселый, радостный, холодок прошел по его телу.

— Полезли! — закричал он и побежал вперед.

— У-р-р-а! Хватай японцев! — взвизгнул Мишка Пахарь.

Мальчики побежали вслед за ними. Только Верка стояла внизу и, задирая от волнения юбку, кричала:

— Степка, мамаше твоей скажу! Мишка, тебе дома уши пообрывают!..

Но ребята лезли все выше, не обращая на нее внимания. Степке хотелось попасть на вершину по многим причинам: прежде всего — посмотреть сверху на завод и поселок, узнать, отчего идет из горы едкий дым, поискать на вершине куски сланца с отпечатком листьев; ну и, наконец, надо было перешибить бесстрашного Мишку Пахаря.

Они проползли мимо пещер, вырытых беспаспортными босяками. Гора становилась все круче, камни вырывались из-под ног, пальцы скользили по сланцу, точно он был натерт салом.

Степка лез, не оглядываясь, слыша за собой дыхание Мишки.

«Не догонит», — думал Степка.

— Черт, мошенник! — вдруг закричал он.

Мишка ухватил его за ногу, и Степка растянулся, прижался щекой к холодному и гладкому куску сланца.

— Мошенствуешь! — крикнул Степка, но Мишка, даже не оглянувшись, тревожно сопя, пролез мимо.

Теперь Мишка был впереди, маленькие камешки из-под его ног ударяли по Степкиным пальцам.

Вскоре лезть стало так трудно, что ребята забыли о состязании: шумно дыша, они остановились и оглянулись. Верка казалась совсем маленькой, Ванька и Федька собирали уголь чуть повыше пещер, в которых жили беспаспортные. Трусливый Алешка далеко отстал, но продолжал лезть вверх.

— Ванька, чего же!.. — закричал Мишка.

— Что я, дурак, что ли… — отозвался снизу Ванька и отвернулся, показывая, что его интересует только угольный штыб.