Сергей Сартаков - Горит восток

Мама, можно мне теперь одеваться? — спросила она, придя со двора вся запыленная. — Или еще чего надо сделать?

Чего уж там, — засмеялась Агафья Степановна, — давай одевайся. И так не своей работы сколько поделала! Двор-то бы не тебе, а мужикам следовало вымести.

Ничего, они больше моего устают.

Она схватила полотенце, мыло и побежала в сени отмываться. Потом пришла, сменила белье, надела белое с черным горошком платье, начистила ваксой до блеска полусапожки и уселась к зеркалу причесываться и заплетать косы. Тут сразу дело пошло медленнее. Запустив в волосы гребешок, она вдруг забывала об этом. Зеркало тянуло к себе — положить локти на стол и глядеться, любоваться на свое отражение! Брови очень хороши! Особенно если приподнять слегка левую, так, чтобы она изломалась.

Верочка наряжалась и прихорашивалась до самого прихода «мужиков». Даже нарочно брошку вкалывала, когда Савва вошел уже и мог видеть это. А он вошел и, не взглянув на нее, вынул из кармана куртки начечку бумажных денег и подал их Агафье Степановне.

Получку возьмите.

Так уже давно установилось, что «мужики» оба отдавали ей все свои деньги. Вслед за Саввой выложил получку и Филипп Петрович. Агафья Степановна пересчитала бумажки, качнула головой. Филипп Петрович понял.

Три рубля с кумом Селезневским, Агаша… израсходовал, — он не решился сказать «пропил», — а остальное все за штрафы разные вычли.

Туго придется нам этот месяц, Филипп Петрович. — Вздохнув, Агафья Степановна спрятала деньги в сундучок, стала накрывать на стол. — На базаре ни к чему не подступишься, дороговизна, каждый день все набавляют цены.

Знаю, знаю, Агаша, — пробормотал Филипп Петрович, — эта война изо всех жилы выматывает.

Скоро она кончится? — спросила Агафья Степановна, нарезая хлеб. — Чего там говорят люди?

Вряд ли скоро-то. Вчера Груня Мезенцева от своего Ивана письмо получила. Пишет, к Ляояну — город такой есть — отошли.

Господи! Да неужели против японцев и силы пет никакой?

Нет в народе единого духу, Агаша, — объяснил Филипп Петрович. — Если бы все как один встали…

За царя, что ли, Филипп Петрович? — вмешался Савва. Он все время плескался под умывальником.

Да там после бы разобрались за кого, — ворчливо сказал Филипп Петрович, — царь-то и мне не шибко нужон.

А царя только сейчас, когда у него под ногами земля зашаталась, и сбросить бы. — Савва даже показал руками, как это можно сделать.

Ужасти какие ты говоришь! — Агафья Степановна остановилась с чугунком щей посреди комнаты. — Будто он тряпочный. У него вон сколько войска всякого, полиция, пушки, ружья… Всех застрелят.

А будут стрелять — их тоже застрелить можно, — быстро отозвался Савва.

Наконец все уселись за стол, стали обедать. Савва все время поглядывал на Веру. Не вытерпел:

Ты чего сегодня такая нарядная?

Она так и вспыхнула. Не от похвалы, от обиды. Нарядная! Это он заметил. А к самой к ней никакого внимания.

Вера, наверно, ответила бы ему колкостью, но вступилась Агафья Степановна:

Это она с тобой гулять собралась сегодня.

Ух ты! — горестно воскликнул Савва. — А я сегодня не могу…

Да я же на фокусника билеты купила! — в сердцах отбрасывая прочь ложку, сказала Вера. И больше не могла уже сдерживать себя: — Мама тебе рубашку новую сшила.

Скроила только я, — выдала дочь Агафья Степановна, — а сшила она сама.

Савва растерянно почесал в затылке.

Понимаешь, никак не получается. Обещался я…

Товарищу? — деревенеющим голосом спросила Вера.

Ага… товарищу, — обрадовался Савва. — Обязательно с ним мы сегодня…

В лес пойдете гулять? — так же безжизненно закончила Вера.

В лес… Почему в лес?

Потому, что ты с товарищем всегда в лес ходишь, — как приговор, произнесла Вера.

Агафья Степановна нахмурилась. Она заметила, что слова дочери смутили Савву. Чего он от нее скрывает? Когда в кружок или на тайную рабочую сходку уходит — и то говорит. Неужели парень потихоньку любовь с другой девушкой крутит? Не видит, что ли, не понимает, как к нему Вера расположена? Да и в семье так уж привычно стало Савву за своего считать. С женитьбой, конечно, не торопили, это всегда успеется. А так держать себя… Куда же это годится?

Филипп Петрович хлебал щи, ни на кого не обращая внимания. Молодежь, она всегда петушится. Так ей и положено.

К товарищу, Саввушка, ты мог бы и завтра сходить, — стараясь говорить спокойно, заметила Агафья Степановна, — видишь, билеты на балаганщика куплены.