Григорий Ходжер - Белая тишина

«Не зря я поехал, еще много нового увижу», — подумал Пиапон.

Вечером Американ потащил Пиапона в дом торговца рыбой Кирилла Пассара, который жил вправо от базара на гребне сопки. Дом рубленый, пятистенный, обставлен кроватями, столами и стульями.

«Сакачи-Алянцы у него берут пример, — подумал Пиапон. — Может, это он подыскал жену Валчану».

Пиапон с опаской опустился на плетеный стул, стул заскрипел под ним, ножки заскользили по полу.

— Ничего, не сломается, — подбодрил хозяин. — С непривычки кажется, что сломается, а так удобно, мягко.

— Богато живешь, — сказал Американ.

— Город — не стойбище…

— Если привыкнешь жить в нем, то забудешь, как ловят рыбу, которой торгуешь.

Хозяин строго взглянул на Американа, нахмурился.

— Тебя паук укусил? — спросил он.

Американ промолчал.

— Завистливый ты, Американ. Ничего, ты скоро найдешь богатство, после поездки в Сан-Син. Наверно найдешь.

«Везде у Американа знакомые и все богатые люди, — думал Пиапон, прислушиваясь к беседе, — Смотри ты, хозяин-то дома по-хозяйски держится, а утром был похож на снулую рыбу».

— На что намекаешь? — хмуро спросил Американ.

— Поумнеешь, — усмехнулся Кирилл. — Ладно, не хмурься. Я хоть и живу в городе, но нанайские обычаи знаю.

Жена Кирилла, пожилая, раньше времени состарившаяся женщина, подала на стол мясной суп, жареную рыбу и отварную картошку. Еда была приготовлена по-русски, суп ели ложками, рыбу и картошку двумя палочками, водку пили не подогревая, медными чарочками.

— В городе тяжело было жить года три-четыре назад, — начал рассказывать Кирилл после нескольких чарочек. — Вы, наверно, тоже слышали, что русский царь из-за чего-то поссорился с японским, подрались. Как они дрались — не знаю, то ли боролись, то ли на кулаках, но из-за этого началась война. Где-то далеко шла война, в Маньчжурии, но мы тоже вдруг оказались вроде как на войне. В городе сразу стало много солдат, всякое случалось с ними. Потом, говорят, русских побороли японцы, и тут уж совсем плохо стало у нас в городе, народ с ума посходил.

Кирилл сделал паузу, с удовольствием разглядывая вытянувшиеся от удивления лица Американа и Пиапона.

«Вот что значит жить в городе, все тут знаешь, не то что вы там где-то в стойбищах», — как бы говорило его самодовольное лицо.

— В городе ведь всякие люди живут, одни торговцы, другие рабочие, чиновники, всякие люди. И вот каждый из них захотел жить по-своему, как хочу — так и живу. До чего дошло, губернатора и то не стали слушаться. Уж кто-кто, о рабочих не говорю, они бедный народ и всем недовольны, а вот солдаты, слышите, солдаты пошли против власти! Года три или четыре назад летом солдаты выступили против власти. Говорят, многих убили и арестовали. Чего им не хватает — не пойму. Их кормят, одевают, живут они в хороших домах, казармами эти дома называют. На всем готовом живут — против губернатора, своего начальника, выступают. Что за люди — не поймешь.

Хозяин чокнулся со всеми по-русски и выпил.

— Сколько живу в городе, но сам ничего не понимаю, — сознался он. — Живется хорошо. Мне родственники, друзья привозят рыбу, я продаю; часть денег отдаю им, часть себе забираю. Так живу. Хватает.

— Сами они продавать не могут? — спросил Американ.

— Они денег считать даже не умеют, их всякий покупатель обманет. А меня, попробуй, обмани! Нет, меня никто не обманет. Если кто попытается, я сам его обману. Вот когда война шла, а потом когда рабочие, солдаты против власти пошли, тогда еды не стало в городе, все вдруг дорого стало. Я сразу смекнул, что это выгодно мне, говорю родственникам: везите больше рыбы. Хорошо я тогда продавал рыбку, дорогая рыбка была. Теперь не то, теперь она дешевая, теперь мне только ждать надо, когда народ еще против власти пойдет.

— А как ты узнаешь про это? — спросил Пиапон.

— Про это и глухой услышит, — усмехнулся Кирилл. — Народ выходит на улицу, улица заполняется людьми, как Амур водой во время половодья. Вот как бывает. Кричат, шумят, поют и красные флаги несут. Я теперь уже точно знаю, как народ в городе зашумит, так и жизнь станет тяжелой, так и рыба станет дороже. Здесь в городе ко всему, Пиапон, надо приглядываться.

— Сам ты рыбу ловишь, на охоту ходишь?

— Зачем мне ловить рыбу, зачем на охоту ходить? У меня деньги есть, еды хватает, выпить тоже хватает.

Пиапон потер пальцами висок, напрягая мозги, чтобы понять мудрость Кирилла, но так и не разобрался в услышанном.

«Умный этот Кирилл, — решил он. — Надо же так — рыбу не ловит, на охоту не ходит, а сытно живет. Он чем-то походит на торговца Салова из Малмыжа. Но Салов русский, с детства приучен к торговле, а Кирилл как научился? Нанай ни писать, ни читать не умеет, а во всех городских делах осведомлен, даже знает, что русский царь подрался с японским. А мы только краем уха слышали о войне, да никто и не запомнил ничего о ней. Умный человек!»