Владимир Попов - Обретешь в бою

— Вы ее знаете? О, тогда у вас будет непревзойденная собеседница, — оживилась Алла Дмитриевна и быстро выскользнула в коридор, приоткрыла одну из дверей.

— А у нас в гостях мужчина и очень…

— … представительный, — подсказал Збандут. Алла Дмитриевна не приняла подсказку.

— …приятный, — добавила она.

Збандут знал за Андрюшиной мамой повышенный интерес к мужскому обществу и был удивлен, что он до сих пор не утрачен.

— Сколько ей? — шепотом спросил он, когда Алла Дмитриевна вернулась.

— Восемьдесят три. Но для нее это немного, вы убедитесь.

— Решили наказать меня?

— Ну что вы, что вы… Откровенно говоря, хочу поработать. Навожу лоск на чертеж. Последний. Дипломный проект заканчиваю. Химик-неорганик. Мечтаю о работе в заводской лаборатории. Это будет для меня такая отдушина…

— Отдушину ищут, когда душно.

— Не поняла по интонации — это вопрос или вывод?

— Вывод в форме вопроса.

Валерия Аполлинариевна не заставила себя долго ждать. Она выплыла из двери, полнотелая, величественная, посмотрела, слегка прищурившись, на гостя, и уста ее разверзлись.

— Валя! Сколько лет, сколько зим!.. Изменился… Возмужал.

Спустя несколько минут Збандут понял, какую участь уготовила ему Алла Дмитриевна. Валерия Аполлинариевна обрушила на него град вопросов: где живет, где работает, кто его жена, какого возраста у него дети, как их зовут, где они учатся. Едва он успевал ответить на-очередной вопрос, как у нее автоматически выскакивал следующий. Ему стало казаться, что он на допросе, на перекрёстном допросе, который ведут сразу несколько следователей.

Исчерпав все, касающееся гостя, Валерия Аполлинариевна вырвалась на оперативный простор. Ее знакомые, его знакомые, знакомые его родителей и, как всегда, — ее поклонники.

— А вы помните Глеба Семеновича Черногрудского?

— Да, да, припоминаю. Такой худенький, лысенький… Он лечил Андрея от ангины каким-то чудодейственным средством.

— Помогите мне, голубчик, найти его. Я никак не упрошу Андрэ оказать мне эту услугу.

— Позвольте, ему сколько тогда было? Он ведь старше вас.

— Лет на… пожалуй, на двадцать.

— Значит, ему сейчас за сто?

— Это неважно. Он мне говорил: «Валерия Аполлинариевна, давайте пить компот, и мы с вами проживем до ста лет».

— Но до ста…

— И право же, я уверена, что он жив.

Она так настойчиво повторяла свою просьбу, что Збандуту не оставалось ничего иного, как пообещать выполнить ее.

Наконец-таки — о счастье! — появился Гребенщиков. Но счастье оказалось коротким. Гребенщиков любезно, не более, встретил гостя и сразу ушел в ванную, где пробыл около получаса. Все это время Валерия Аполлинариевна беспощадно терзала свою жертву.

Алла Дмитриевна вернулась свежая, разрумяненная, как с мороза. Збандут снова невольно залюбовался ею, и Гребенщиков насупился, заметив его откровенно восторженный взгляд.

— Море сегодня дивное, — сказала Алла Дмитриевна. — Бодрящее.

— И как же вы не пригласили меня, — с оттенком обиды произнес Збандут. — С каким удовольствием я покупался бы! — И к Гребенщикову: — А ты что, Андреи, только в ванне купаешься?

— «О берег плещется волна, и на песке тела раскисли, а в море множество… дерьма в прямом и переносном смысле…» — продекламировал Гребенщиков незадачливые стишки.

— Твои вирши?

— Фольклор!

— Андрей Леонидович полагает, что люди не должны видеть, как начальник купается, — походя кольнула мужа Алла Дмитриевна.

— Не должны видеть, как он ест, что ест и даже как в туалет ходит, — точно уловив интонацию Аллы Дмитриевны, добавил Збандут.

— Ай-я-яй, — притворно возмутилась Валерия Аполлинариевна. — При дамах. Я вас не узнаю, Валентин Саввич.

Замечание ничуть не смутило Збандута. Он посмеялся, не много и не мало, столько, сколько позволяла вежливость. С издевкой покосился на Гребенщикова.

Пошли в столовую. Збандут с нескрываемой тоской посмотрел на стол — овощи, творог, кефир.

— А можно в этом доме получить рюмку водки и кусок мяса?

— Андрей Леонидович… — начала было Алла Дмитриевна, но тут же отступила от своего намерения лишний раз укусить мужа. — Яичницу нашу, украинскую, с салом, с помидорами, будете? Зато вместо водки — коньяк.

Збандут даже слюну сглотнул.

— Только это еще ждать… Алла Дмитриевна вышла.

— Так расскажи, чего изволил пожаловать. — Гребенщиков посмотрел на гостя своими неулыбчивыми глазами скептика.

— Я ожидал другого вопроса — почему так долго не показывался?