Эмэ Бээкман - Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка [Романы]

Словно для того, чтобы закрепить успех пародий, рекламный самолет ежедневно тащил за собой в небо гигантского воздушного змея, на котором было выведено имя Уильяма Ксебека. Ожидались концерты знаменитого певца.

Виргиния делилась со мной коммерческими тайнами: отец очень доволен выступлениями жены, непонятным образом ее пародии побуждали людей заказывать шампанское. А может, то было заслугой белого цилиндра?

Вместе с пышным весенним цветением изменился и облик Виргинии, она стала смелой, решительной, уверенной в себе. Она не намерена была мириться с ролью бродяги. Владения «Апельсиновой рощи» не были обширными, тем не менее там нашелся уютный дикий уголок. Декоративные кусты, казавшиеся весной редкими и приглаженными, теперь буйно разрослись, и Виргиния, раздвигая ветки, умудрялась пролезть в образовавшуюся там пещеру. В этом скрытом от глаз месте она держала про запас надувной матрас.

Заросли кустов из вечера в вечер были в нашем распоряжении.

Возвращались с прогулки гости отеля, пустел ресторан, все расходились по своим номерам. Зажигались лампы, из окон доносились обрывки разговоров и смех. Обычно свет в них горел недолго. Тепло и доносящееся издалека стрекотание кузнечиков, очевидно, благоприятствовали любовному пылу. Слышались громкие вздохи и шепот, гаснущие в городском шуме. Спустя какое-то время кое-где открывались ставни, в темнеющих проемах появлялись парочки, их выдавали красные точки сигарет, которые были видны далеко, их отсвет проникал даже в заросли кустов.

Те, в отеле, могли быть вместе, нам же с Виргинией приходилось расставаться. Она снимала с веток платье, надевала туфли, махала рукой, когда я выражал беспокойство по поводу матраса — его мог запихнуть сюда какой-нибудь мальчишка, работающий на кухне, заявляла она и исчезала.

Шли недели, была середина лета, когда однажды вечером, возвращаясь из города, я с удивлением обнаружил, что как-то неохотно иду в «Апельсиновую рощу». Я не стал докапываться до причины этого смутного нежелания. Возможно, это была усталость, возникшая от ненасытности Виргинии. Внезапно мне показалось, что она слишком сильна и жадна. В своем воображении я увидел Виргинию после полуночи рыскающей по кухне ресторана, достающей из холодильников тушеное мясо и жареную рыбу и с жадностью, словно она изголодалась, набрасывающейся на еду.

И все же я направился в «Апельсиновую рощу». Как всегда поздним вечером площадка вокруг бассейна была вымыта и камни пахли свежестью. В ресторане все еще звучала музыка, но у меня не было настроения слушать пародии мадам. Мне стало казаться, будто я бильярдный шар посреди зеленого суконного поля и на меня с трех сторон нацелены кии. Не было сомнения, что им удастся загнать меня в лузу, и я, покачиваясь, останусь лежать в сетчатом мешочке, а оттуда своими силами не выбраться.

Меня пугало и то, что Виргиния отчаянно цеплялась за меня, в этом была вселяющая тревогу фанатичность. Мне стало не по себе от мысли, что и в дальнейшем мне придется слушать пародии мадам и принимать их с искренним или притворным восторгом; я представил себе, что снова стою вместе с отцом Виргинии у парапета, устремив взгляд на вожделенные соседские владения, — в этой семье со сложившимися обычаями меня заставили бы вращаться по строго определенной орбите.

В тот вечер, когда Виргиния, сняв с ветки висевшее на ней платье, надела его и начала застегивать пуговицы, я почувствовал облегчение. Она легким быстрым шагом скрылась в доме. Я тоже собирался последовать за ней, однако медлил. Остановился в тени дерева и закурил сигарету. Я смотрел на освещенные кое-где окна отеля, следил за букашками, которые бились о лампы фонарей, прислушивался к шуршанию шин мчащихся по шоссе автомобилей и, пожалуй, впервые подумал о тайне жизни. В отеле наступил час шепотов и вздохов. Откуда-то из-за жалюзи взметнулся в ночь резкий, как гудок машины, взрыв смеха. Эта чужая жизнь, протекавшая в темных комнатах отеля, вселяла беспокойство. Я с завистью подумал: любой из них может сложить утром чемодан и уехать куда ему вздумается. Я понял, что в «Апельсиновой роще» нельзя прожить жизнь, сюда можно только приезжать на короткое время. Чтобы потом в кладовых памяти отыскать эпизод случай или приключение. Ах да, ведь это было в «Апельсиновой роще»! Хорошо было приехать сюда, однако еще лучше уехать. Кажется, в ресторане этого отеля выступала какая-то дама, которая ловко подражала модному в то время поп-певцу. Как же звали этого певца?