Василий Ганибесов - Эскадрон комиссаров

Остыла Агафониха.

— А ежели я именинник в этот день, тогда как? — спросил один и, почувствовав на себе глаза мужиков, покраснел. — Нет, в самом деле! Што это, шутки, што ли? — цыкнул он на мужиков, будто ему кто возражает.

— Это вы сами установите, — серьезно ответил ему Ветров. — Я бы вам присоветовал считать дни рождения праздниками, в обиде никто не будет, у каждого есть день рождения.

— Правильно! — подтвердили собравшиеся.

— У нас есть вопрос, — вспыхнула Серафима. — Все будут в одинаковом ходить или нет?.. В платьях... И это... — она растерялась и наконец, овладев собою, договорила: — будут ли гребни давать, не вшивые, а такие...

— Давать ничего не будут, — рассердился Ветров. — Что значит давать? У вас будет доход, будет заработок, и вы на него будете покупать что вам нужно. Хочете гребни, ленты купить — покупайте, не хочете — дело ваше.

Вопросы были глубокие, серьезные и простые, наивные. Но все они задавались с одинаковым интересом. Ветров был доволен собранием и решил поставить вопрос прямо.

— Я думаю, что нам надо принять решение, — сказал он, обращаясь к собранию и уходя из толпы обратно к столу, чем подчеркивал, что отсюда — начало официальной части.

— Я предлагаю принять сейчас резолюцию: признать необходимым организацию колхоза в этой деревне, а потом перейти к приему устава. Кто за такую резолюцию, прошу поднять руку!

Ветров смотрит, считает. Молодежь вся. Поднимают по одному мужики, передние оглядываются и, видя поднятые руки, тоже поднимают.

— Еще кто? Вы чего не поднимаете? — обращается он к одному.

— Я подожду.

— Так. Ну в общем большинство. Теперь устав...

— Ты погоди-ка, — зашевелился тот, которого Ветров спрашивал. — Ты погоди с уставом-то.

— Чего же годить?

— Надо подождать, тут не все. Баб нету.

— Ну-к что ж, — возражает один, — бабы что ж, бабы они ничего. Куда мы, туда и они.

— Нет, баб надо все ж таки, — заворочался еще один.

— Правильно, — загалдели остальные. — Без баб не надо.

Мужики зашумели, молодежь затараторила, и в общем устав сорвался.

Дело, конечно, не в бабах, — это Ветров хорошо понимал, — и, откладывая собрание, он решил до гвоздика докопаться. С Агафоном и оставшимся Игнатом они долго перебирали собрание и мужиков, выискивая, за что нужно ухватиться.

— Надо сперва Евсей Григорича и Серова. Если они пойдут — все пойдут. Уж это как пить дать, — отмахивал рукою Игнат, будто вернее этого и быть ничего не может.

— Ладно, буди завтра пораньше, там увидим, — кончил совещание Ветров.

Утром он до завтрака побежал к Евсею, боясь, что тот уедет в поле.

— Всю ночь не спал, — встретил его Евсей. — Как пришел, так до утра с бабой и проговорил. Ну и задачу ты нам задал! Садись, попьем чаю.

Ветров не отказался.

— Ты что же, — спросил он Евсея за чаем, — вчера не голосовал?

— Да ить что же голосовать!

— Нет, дядя, ты давай прямо говори.

— Не знаю как, ох не знаю как, — завздыхал Евсей.

Но Ветров видел, что какое-то решение у него есть.

— Ты говори, идешь или нет. Чего же так-то!..

— Не знаю, прямо не знаю.

Он опять завздыхал, и на этот раз он боролся с еще теплившейся нерешительностью.

— Вот я тебе что скажу. Если хоть десять человек и Серов пойдут — я буду одиннадцатый. Вот так мы и решили.

— Вот уж ты так не решаешь, — качнул ему головою Ветров. — Ты так скажи, если уж решил: хоть один останусь, но в колхоз иду. Вот как надо!

Евсей закряхтел, заворочался. Жена его, орудовавшая около печки, тоже вздохнула.

— Ну, так как?

— Ну и парень ты, — морщась от приставшего Ветрова, заговорил Евсей. — И что ты ввязался, деньги, что ль, тебе за это платят? Как Серов, так и я, — отрубил он рукою. — Так, Дарья?

Дарья передернула плечами.

— Смотри, тебе виднее, — неопределенно мыкнула она.

— Есть! — поднялся Ветров. — Сейчас к Серову, потом соберем актив.

Он побежал к Серову, в точности повторив с ним тот же разговор, что и с Евсеем, и по его указанию пошел еще к двоим, являющимся в деревне общественниками, мужиками вообще толковыми.

В обед за Ветровым неожиданно прислали лошадь с приказанием вернуться в эскадрон. Выругавшись, Ветров вынужден был собрание отложить.

«Актив-то? — вспомнил он. — Тьфу, черт! Все спутается».

Сказав Агафону собирать намеченных мужиков, он побежал к Серову, у которого намечалось совещание.

— Еще здравствуй. У тебя соберемся. Ничего? — спросил он, вбегая к Серову.

— А что же? Мне все равно.