— Есть!
— Чего?
— Зем-мля-а е-есть!
Он кричал издалека, нашел сухое место, остров. А это значило, что можно ставить палатки и дожидаться той поры, когда устье Елогуя очистится от льда.
Пока он возвращался, все дружно принялись тащить по льду первую из лодок — по Мишкиному следу. Тащили, иногда проваливаясь и опираясь в борта, чтобы не утонуть. Алексей и Гришка тоже помогали. Вскоре все лодки были в лесу и друг за другом плыли меж стволов поближе к сухой земле; все, кроме одной — лодки Алексея и Гришки, — эти хотели вернуться в избушку. У всех бензина было едва-едва, в обрез, но Илья Котусов принес бродком ведро и, ставя его на льдину, с добродушной улыбкой заметил:
— Бензина мало, но башлык велел вам отнести. «Дать надо. Их нужда больше…» — так он, башлык, сказал…
Ну, после этого напарники надеялись, что им удастся вернуться восвояси. Все охотники и рыбаки остались на острове сухой земли, а Гришка Потеряев и Алексей с большим трудом отчалили, отплыли. Вечером они таскали- мясо из лодки в ледник. Надо было беречь груз. Когда-то еще лед в устье Елогуя сойдет и можно будет приплыть на звероферму? Ну а селькупы и кето? Те будут плавать в ветках у Мишиного острова и ставить сети.
Старые дожди, или один аргиш Баглича
Старушка Ульяна, которая кочует с Ильей Багличем, — ему не жена. Она обманула старика. Она пришла к Багличу с туеском, в котором был бисер и нитки, и попросила:
— Я с тобой одним хозяйством жить хочу. Ты возьми меня… Я так знаю, через полгода умру или через год умру…
Старушка пришла к нему сразу со своими вещами, а Баглич ничего не сказал. Потом она притащила оленью шкуру и старое заячье одеяло. Умру — нужно было сказать это слово, чтобы Илья не мог отказать. Он сразу подумал, что она хочет его обмануть. Предвидеть никто не может, когда сердце ударит первый раз и последний.
Илья сам никого не хотел звать. Его жена пропала, когда они спускались в лодке через Чертов порог с верховья Келлога. Они всегда проходили этот порог в своей надежной лодке. В тот раз жена сидела на корме, — когда в спокойной воде Илья обернулся, старухи там не было. Так пропала первая жена. Она сидела на корме этой окаянной лодки, и он отдал эту лодку людям задаром. Теперь у него другая старуха, все знают, что Илью Баглича она взяла обманом.
Что тут поделаешь? Весной Илья стал мастерить новую лодку. Он свалил два нестарых кедра, расколол их и натесал плах; сколотил лодку, проконопатил ее мхом, который по-русски называется кукушкин лен, это самый хороший мох, русские им конопатят избы, а кето — лодки. Илья кочевал в новой лодке: со второй женой спустился рыбачить на Енисей. Они жили в палатке с печкой и ставили сети, добывали понемногу рыбы и сдавали на плашкоут со льдом. Перед холодами Илья и старуха бечевой потащили лодку назад. Их обгоняли лодки с моторами. Илья не привык к моторам, не умел обращаться с ними да и на пенсию сразу мотор не купишь. Старики по очереди тянули лодку против течения бечевой, пока тот, кто идет в лямке, не уставал.
Несколько раз в день приставали есть и пить чай, иногда это было место, где они останавливались весной, когда спускались к Енисею. Ульяна поднималась наверх и кричала радостно, что все на месте. Это означало, что сохранился с весны воткнутый в землю кривой сук для котелка, береста и есть сушина. Хотя вокруг было много сушин и найти бересту — мало труда, старики радовались, когда все это оказывалось на месте. На ночь они ставили палатку. Палатка была старая, верх брезентовый, а боковины из бязи. Илья дорожил палаткой, хотя в селении была еще одна: зимняя, новая, из черного брезента, дорогая.
Вечером Илья ставил сеть и высматривал ее через пару часов, щука попадалась почти всегда, иногда он добывал сижка или пелядку. Когда попадалась эта рыба, старуха очень радовалась. Если попадалась щука, Ульяна тоже была довольна. Случалось, Илья добывал утку, это было большое, радостное событие, и Ульяна ощипывала птицу на ходу. В пути у них было много других забот. Нужно отчерпывать берестяным ковшиком воду, надежно привязывать лодку на ночь, ставить и снимать каркас для палатки, проходить перекаты, переплавляться, чтобы течение не очень сносило лодку, — грести туда, на другую сторону, где берег для ходьбы более удобный. К селению они поднимались две недели и в конце торопились. Начались холодные ночи перед шугой, много сил и времени уходило на рыбалку. Перед льдом нужно было добыть рыбы про запас. Они успели пройти до большой шуги и вытащили лодку. Лодку им помогли вытащить повыше. Все это очень важные дела. Так они кочевали.
Читать дальше