Ирина Велембовская: Вид с балкона

— Бабушка, по-моему, уже не плачет, — определила Аллочка.

Те были совсем близко. Орест Иванович не без скрытой боли заметил, что Игорь и его красавица теща выглядят совершеннейшими близкими родственниками. Идут, чуть ли не обнявшись, и что-то горячо обсуждают: может быть, как детей назвать или как их тут, в этой двадцатисемиметровой квартире, разместить. Еще здорова ли мать? Орест Иванович, волнуясь и досадуя на сына, думал о том, что вот детей-то делать не хитро, а вот условия для них создать — об этом должен сейчас кто-то другой позаботиться. И ему очень хотелось, чтобы этот другой был именно он сам.

— Я открою, — сказал он Аллочке. — Погоди…..Сына своего Орест Иванович не видел месяца два.

Игорь был худой, загорелый, нестриженый и за каким-то дьяволом отпустил усы. Волосы валились ему на лоб и закрывали шрам. Рубаха на нем была модная, но не очень свежая, что в данный момент было извинительно.

Но гораздо больше поразил Ореста Ивановича вид «сватьи». Она помолодела, казалось, лет на десять, хотя сегодня и пренебрегла несколько своим туалетом и на ее голове седина сейчас явно преобладала над искусственной рыжиной.

— Поздравляю вас, Зоя Васильевна!

Она в первый раз лучезарно улыбнулась ему и ответно пожала руку. Она так устала, что еле могла говорить.

— Лена просит… передать вам большой привет!.. Орест Иванович был просто счастлив. Он повернулся к сыну.

— Как это ты опять не в колхозе?

— А что я сейчас там делать буду? — пряча от отца в кулак усы и улыбку, сказал Игорь.

Но тут Орест Иванович понял, что на сегодня хватит выговоров.

— Ну, поздравляю и тебя, — сказал он сыну.

Потом все спохватились, что сегодня никто из них четверых еще не пил чаю. За этим не очень вкусным чаем Орест Иванович окончательно умилился душой и готов был недвусмысленно заявить, что внуков он своей милостью не оставит. Как никогда, он сегодня был рад, что у него имелись для этого возможности. Перед глазами у него уже стояла новая квартира из трех, а то и из четырех комнат, раздельный санузел, большая кухня, лоджия, где не только две, а целых пять колясок поставить можно.

Он уже раскрыл было рот, но вовремя остановился; Зоя Васильевна, которая успела нанести на свое счастливое лицо какие-то косметические штрихи, крайне дружелюбно обратилась к нему:

— Вы знаете, у нас в роду уже были близнецы. Страшно похожие!..

— А как же их не путали? — поинтересовалась Аллочка.

— Няня надевала на них разные варежки.

— А летом?

— Кажется, у одного была на шее родинка.

Игорь, который больше помалкивал, только улыбался, на этот раз пробасил:

— Ничего, мы своих не спутаем!

Что-то в этом же духе следовало произнести и Оресту Ивановичу, но он как-то не находил слов. И ощутил себя в положении человека, который может со своими чисто метражными соображениями сейчас оказаться некстати. Аллочка уловила его замешательство и пришла на выручку.

— Давайте лучше подумаем, — как мы назовем наших маленьких детей.