Иван Рахилло - Мечтатели

По двору мела снежная позёмка.

Плохо различимый в темноте Порфишка Мамин дотошно выспрашивал у Бульбанюка о судьбе его нового проекта.

— И неужто ж нет ответа?

— Нема.

Месяц назад Бульбанюк подал в Совнарком свой проект, где предлагал правительству выменять у англичан десять новых паровозов на несколько картин из «Эрмитажа».

— На биса нам те Рафаэли! Нема их, и байдуже. А на Кубани и в Сибири хлеба завались, — доказывал Бульбанюк, — остановка за транспортом.

Он добровольно прикрепился к комсомольской ячейке Казанской железной дороги оформлять лозунги и стенные газеты. Бескорыстный энтузиаст и патриот транспорта, Бульбанюк искренне считал, что дело революции полностью зависит от железных дорог.

— Нас миллионы, но разруха на транспорте разъединяет наши силы. Давно бы поскидали всех интервентов в море!

С Иваном Зазнобой Бульбанюк приволок из депо вагонный буфер. Они давно мечтали насолить пономарю из церквушки, что стояла в переулке напротив нашего дома.

Раздобыв где-то обрубленный кусок рельса и медный вокзальный колокол, друзья пристроили свое хозяйство на балконе шестого этажа. И теперь по утрам, в час, когда студентам надо было отправляться в мастерские, окрестность оглашалась праздничным колокольным телеленьканьем. На грязной рогоже Зазноба с Бульбанюком изобразили неизвестного кривоглазого святого с нимбом вокруг головы и с трубкой в зубах и вывесили портрет на перилах своего балкона. Проходящие по переулку старухи, услышав церковный трезвон, останавливались у наших ворот и, узрев под небесами вывешенную икону, истово начинали креститься и класть поклоны.

Новая затея Бульбанюка с обменом никому не нужных Рафаэлей на полезные стране паровозы многими поднималась на смех. Но Бульбанюк не сдавался — он работал уже над какими-то загадочными эскизами особой раскраски паровозов, будто бы ускоряющей их бег. Вообще выдумка у нас была в почете.

— Ну вот, наконец, дрова и уложены! Закуривай, ребята!

Из клуба шумной толпой выходят студенты — это закончилось комсомольское собрание. Сквозь узкие ворота я вижу, как на улице, на фоне неубранного снежного сугроба, останавливается закрытый автомобиль. Из него выходят люди.

— Чекисты, — вглядываясь в темноту, определяет Зазноба. — Приехали из нашего дома спекулянтов вытряхивать.

Мы рады: ещё одна квартира освободится для наших ребят!

Четыре человека, осторожно ступая по скользкому льду и поддерживая друг друга (от сильных морозов у нас недавно лопнули водопроводные трубы и весь двор залило водой), направляются прямо к нашему парадному.

Это уже любопытно!

Без труда можно было определить, что поднимавшиеся по нашей неосвещённой крутой лестнице люди здесь впервые: спички зажигались у каждой двери.

Позванивая в темноте ключами и перепрыгивая сразу через две ступени, нас обогнал заведующий клубом Сергей Сенькин. Вслед за ним летел студент Володя Люшин. Задержавшись на площадке, они с пристальным вниманием оглядели гостей.

— А вы, собственно, какую квартиру разыскиваете? — поинтересовался Сенькин.

Робкий огонек спички осветил бледное скуластое лицо с небольшой бородкой, поднятый воротник пальто и меховую шапку.

— Мы ищем восемьдесят вторую, — ответил из темноты молодой женский голос.

— Восемьдесят вторую? А вам кого там?

— Варю Арманд.

— Варю? Тогда прошу подняться на следующую площадку, — гостеприимно пригласил Люшин, — она сейчас придёт.

Наша коммуна — на два этажа выше. У меня от усталости дрожат ноги и кружится голова. Не снимая шинели, тут же валюсь на топчан. Скорей бы уснуть, забыть о голоде.

Но вот откуда-то с лестничной площадки слышен голос Любаши.

— Костя, Костя, — нетерпеливо и взволнованно зовёт она, — скорей спускайся вниз! К нам Ленин приехал!

— Ой, да ты не ври, не ври, добрый молодец! — вместо ответа насмешливо затягивает Бульбанюк шуточную песню.

— Ну и чёрт с вами, дураками! — обижается Люба.

Первым спохватывается Порфишка.

— А может, и в самом деле приехал?

Он бросается по лестнице вниз. Бульбанюк и Зазноба — вслед за ним. Любаша входит в комнату и обеспокоенно ощупывает мой лоб.

— У тебя температура.

Как приятно прикосновение её прохладной ладошки!

Не спеша спускаемся с ней в их коммуну. У прохода в кухню Варя Арманд громким шепотом укоряет незнакомую мне девушку в наброшенном на узкие плечи теплом платке, с такими же, как у Вари, гладкими волосами.