Антти Тимонен - Мы карелы

— Наверно, так и надо сделать. А мы здесь со своей стороны…

Гюллинг продолжал развивать свою мысль:

— Послать туда надо человека, владеющего языками карельским, финским, русским. Так?

— Наверно, так. А мы здесь…

— Словом, мы должны найти дипломата-карела. Так?

— Наверно, он найдется. Есть же и образованные карелы.

— А если мы его уже нашли?

Гюллинг лукаво усмехнулся, и только теперь у Оссиппы мелькнула смутная догадка.

— Кого вы имеете в виду?

— Тебя.

— Что-о?

— Да, тебя.

— Меня?!

Много всяких неожиданных поворотов было в жизни Липкина. Но такого он не ожидал.

— Я вчера намекал, — напомнил Гюллинг.

— Вы же говорили в шутку. Вы серьезно? А не будет ли тут допущена ошибка? Большая политическая ошибка.

— Ошибка? — Гюллинг засмеялся. — Да еще и политическая. Даже большая политическая ошибка. Это почему же?

— Кто я такой? Малограмотный сын неграмотного карела. Что я умею? Умею драться за Советскую власть. И все. Еще умею ругаться. А драться и ругаться вроде не к лицу официальному представителю большого государства. Ежели в деревне что не так — мужики помогут советом. А с буржуями так нельзя.

— Там, за границей, тоже надо драться с буржуазией. Только формы борьбы иные. Дипломатия во все времена была ожесточенной борьбой. Вот идет человек, который лучше меня разбирается в этих делах.

В дверях стоял Сантери Нуортева.

Липкин знал, что финский коммунист Нуортева заведует скандинавским отделом Наркомата иностранных дел Советской республики. Нуортева был представителем Советского правительства в Америке, потом в Англии, отстаивая интересы Советского государства в этих странах, когда с ними еще не было и дипломатических отношений.

Широко улыбаясь, Нуортева подошел к столу. В обеих руках он нес какие-то свертки.

Сложив свертки на стол, Нуортева поздоровался с Гюллингом и Липкиным за руку, поздравил их с праздником и сел в кресло, обмахивая круглое лицо платком.

— Ну и теплынь! Даже вспотел.

Отдышавшись, он развернул один из свертков. В нем оказалась бутылка коньяка.

— Кажется, праздник не сегодня, а завтра, — улыбнулся Гюллинг.

— Как говорится, не оставляй на завтра то, что можешь выпить сегодня, — отпарировал Нуортева. — Эдвард, ты уже сообщил Оссиппе о нашем решении? Давай, Оссиппа, будем сегодня на «ты». Эдвард, конечно, сразу же стал тебе чертей малевать, верно, Оссиппа? Открывая дверь, я слышал: «…самой ожесточенной борьбой». Ты его не слушай. Это такой человек — сам ничего не боится, потому и любит на других страх нагонять. Он, наверно, буржуев изобразил прямо-таки чертями рогатыми. Чепуха! Никаких рогов у них нет, зато строить козни да крючки подставлять — тут они сущие дьяволы. Но приемы у них старые. Если знаешь их, то справиться с ними нетрудно…

Гюллинг подмигнул Липкину: мол, мотай на ус, учись у бывалого человека.

Сантери Нуортева умел быть предельно сухим и педантичным, когда этого требовало дело, но в кругу товарищей, в часы досуга он любил пошутить, посмеяться. Был канун праздника, поэтому, обменявшись с Гюллингом всего несколькими фразами о важных делах, Нуортева опять в том же шутливом тоне обратился к. Липкину:

— Так ты, Оссиппа, уже дал согласие? Не торопись. Если ты даже согласен, не спеши сказать об этом. Это одна из хитростей дипломатии, которую ты должен усвоить в первую очередь. Ты торгуйся, торгуйся. Чем больше ты будешь отнекиваться, тем крепче мы будем держаться за тебя. В дипломатических делах бывает, что при заключении какого-то соглашения одна сторона готова пойти в чем-то на уступки или, более того, готова принять выгодное для нее предложение. Но сразу никогда не соглашаются. Сперва торгуются, позволяют уговаривать себя. Это — первое. Второе — надо научиться улыбаться. Искусство несложное, научиться ему ничего не стоит. Буржуи-то умеют улыбаться, и они любят, когда им улыбаются. Когда улыбаешься, то можешь обозвать буржуя какой угодно сволочью, только надо слова подобрать деликатные…

Сам Нуортева умел улыбаться, но сейчас его улыбка была искренней, открытой. Слушая наставления Нуортевы, Гюллинг трясся от смеха. Липкин стеснялся смеяться.

— Надо бы Оссиппе достать новый костюм, — заметил Нуортева уже серьезно.

— Так этот же новый, — возразил Липкин.

— Новый-то он новый, но буржуям надо показать, что хотя они столько раз разоряли Карелию, все же карелы не такие бедные, как они думают. Когда финское постпредство приехало к нам, они привезли с собой целый вагон березовых дров. Думали, что Советы не в состоянии обеспечить топливом иностранных дипломатов…