Антти Тимонен - Мы карелы

После завтрака Гюллинг открыл свой портфель, взял какую-то бумагу, подержал в руках и сунул обратно. Походив по комнате, он вдруг спросил Липкина, что он думает о карелах, которые бежали в Финляндию.

— Бежали? Как сказать… Кто бежал, а кто нет. Ведь белые целые деревни угоняли, прикладами в спину толкали.

— А что вы скажете, если беженцы начнут возвращаться?

— Это было бы здорово! — воскликнул Липкин. — Большинство вернется с охотой. Люди нам нужны.

Гюллинг подошел к окну, из которого открывался вид на Кремль.

— Там сейчас решается этот вопрос.

— А Ленин сейчас там?

— Ленин болен.

— Ему лучше? Он скоро поправится?

— Если бы это зависело от нас…

— Я однажды собирался к нему, — сказал Липкин и рассказал, как в октябре семнадцатого года солдаты выбрали его в делегацию, которая должна была после боя с юнкерами пойти в Смольный и доложить Ленину о том, что их рота готова сражаться за революцию до полной ее победы. В том бою они это доказали. Но в Смольный Оссиппа не попал — он оказался в лазарете, где провалялся до марта восемнадцатого года.

Если бы Оссиппа сейчас мог побывать у Ленина, он столько рассказал бы… О вымерших деревнях, о том как угоняли женщин и детей, как убивали, грабили, жгли…

— Вполне возможно, что вопрос о беженцах будет решен завтра.

— Это было бы здорово! — ответил Липкин. — А меня вы зачем вызвали, товарищ Гюллинг?

Гюллинг загадочно улыбнулся.

— Дел у нас много, людей маловато. Знаете, когда я пробирался из Финляндии сюда, у меня и в мыслях не было, что мне придется стать главой правительства Карелии. Давайте подождем. Можете идти сейчас отдыхать. Вечером увидимся.

Оссиппа отправился гулять по Москве. Дошел до Охотного ряда, поглядел на лавки. Дальше побоялся уйти — в Москве недолго и заблудиться. Здесь была уже настоящая весна. Появились листики на деревьях. А там, на севере, откуда Липкин уехал всего несколько дней назад, еще лежит снег.

Оссиппа вернулся в гостиницу. Обед ему принесли в номер. После обеда он решил лечь спать. Что же делать? Раз велено отдыхать, так будем отдыхать.

Вечером его пригласили на ужин к Гюллингу.

Гюллинг рассказывал о положении в Финляндии. О белом терроре, о различных карельских обществах, о борьбе акционерных обществ между собой. О многих этих вещах Оссиппа знал по газетам, но Гюллинг приводил такие подробности, что Оссиппа заслушался. Наконец Гюллинг, видимо, заметил, что он увлекся, и подал Липкину кипу финляндских газет.

— Вот возьмите. Полистайте на досуге… А я займусь своими делами.

Оссиппа никогда не видел финляндских газет. Он с удивлением разглядывал рекламные объявления фирм и компаний, занимающие первые страницы газет. Стал просматривать заголовки статей…

«…Судьба Гавкина». Что же они; пишут о нем?

«…Гавкин бежал в Финляндию, но, затосковав по родине, вернулся домой. Большевики его сразу же арестовали, убили и труп утопили в болоте…»

— Ну и врут!

Липкин вскочил и, даже не постучавшись, вбежал в номер Гюллинга.

— Вы только поглядите, что эти сволочи пишут. Вот… Да это же… Ведь все было наоборот. Тут все ложь… Они читателей за дураков, что ли, принимают? Как они могут так лгать?! — возмущался Оссиппа.

— Детали-то совпадают, — усмехнулся Гюллинг. — Ударили топором, утопили в болоте. А кто кого — это неважно. Вот это и есть борьба. Скажите, Оссиппа, а что бы вы сделали, если бы кто-то оскорбил вашу семью? — вдруг спросил Гюллинг.

— Ну, я пошел бы к клеветнику, и ему бы не поздоровилось.

— А если бы вы, к примеру, представляли за рубежом свою страну и там кто-то начал бы клеветать на нашу страну? Как бы вы поступили?

— Я пошел бы к их президенту и…

— Скажем, в министерство иностранных дел. По дипломатической линии.

— Значит, дипломатической… У дипломатов свои порядки.

— Какими ты представляешь эти порядки? Давай будем на «ты». Допустим, ты дипломат и едешь с нотой протеста в министерство иностранных дел.

— Сперва там, наверно, надо шапку снять с головы, — улыбнулся Липкин. — Потом сказал бы: «Здравствуйте, господа хорошие!», поговорил бы о погоде, дескать, какой чудесный день, а на улице пусть хоть дождь как из ведра льет… Потом бы насчет здоровья справился, ну а потом бы я им сказал пару крепких слов.

Гюллинг засмеялся:

— Задатки дипломата у тебя имеются. Только последний пункт надо отбросить.

Вернувшись к себе, Оссиппа просмотрел буржуазные газеты и встревожился: слишком уж воинственно там настроены. Неужели им еще мало войны? Неужели им хочется новой войны после того, как им всыпали как следует?