Василий Шаталов - О дереве судят по плодам

Поэтому Ораков и не стал томить ожиданием своих соперников. После короткого чаепития он попросил их разделиться на несколько групп — по отраслям — и предложил приступить к делу.

…Десятка полтора легковых автомашин выехали из села в северном направлении. Густая белая пыль, поднятая ими, ложилась на непролазный придорожный бурьян, за которым с обеих сторон зеленели просторные квадраты полей, лиловым цветом отливали люцерники.

На головной машине ехали Бегенч и Аман Корпяев.

— К Мялику, — слегка дотронувшись до плеча шофера, чуть слышно попросил Ораков.

Спустя немного времени, свернув налево, остановились на краю огромного огуречного поля. На нем — тут и там — пестрели платья молодых сборщиц. Вдоль зеленых гряд темнели ровные бесконечные борозды.

Все сошли с машин. Не сговариваясь и не проронив ни слова, гости, словно зачарованные, долго любовались полем, видимо, стараясь понять: не сон ли это? А если не сон, то как же можно было сотворить из простых огуречных гряд, обычной земли и обрамляющих ее камыша и деревьев такую немыслимую красоту? Кто-то из гостей, первым выйдя из оцепенения, шагнул в борозду, склонился над грядкой и начал ворошить огуречные листья. Напрасно он пытался найти здесь хоть одну сорную травинку — ее не было. Зато много было сочных и аппетитных на вид плодов. Так много, что склонившийся над ними колхозник не выдержал и закричал восхищенно:

— Вот это, братцы, урожай!

После такого возгласа, естественно, и другим захотелось поворошить листья. Один из проверяльщиков, вдоволь удовлетворив свое любопытство, выпрямился и, шевеля губами, начал прикидывать, сколько же тут огурцов на каждом гектаре? Закончив подсчет, он пришел к выводу, что урожай выращен невиданный.

— А где же хозяин этого поля? Где бригадир? — оглядываясь по сторонам, громко спросил Аман Корпяев.

— Я здесь! — подал голосок Мяликмухаммед, почему-то очутившийся позади проверяющих. Он перепрыгнул грядку и угодил прямо в борозду. Выпрямился, глянул на народ и в тот же миг встретился с десятками любопытных глаз. По выражениям этих глаз Мялик понял, что гости разочарованы. Небольшого роста, щуплый, с лицом простым, не тронутым даже загаром, он и впрямь не производил впечатления. «Сюда бы, к такому полю, — размышляли, видимо, гости, — надо бы богатыря, исполина, а не мальчика из народной сказки, знаменитого Яртыгулака, ростом в половину верблюжьего уха».

Смущенный Мялик стоял под прицелом любопытных взглядов и скромно улыбался. Сквозь узкие щелки век весело и доверительно сверкали его карие хитроватые глаза.

— А вот и хозяин поля, — сказал Бегенч, представляя гостям бригадира. — Кавалер ордена Трудового Красного Знамени Аймедов Мяликмухаммед.

В ответ послышался сдержанный шепот удивления:

— Какой молодой, а уже — орденоносец!

— Мал да удал!

— Дело не в росте, в уме.

Когда все смолкли, вперед выдвинулся молодой плотный паренек, в желтой, как лимон, безрукавке и модных синих джинсах. Это был комсорг колхоза имени Ленина.

— Скажи, Мялик, — спросил он по-дружески просто, — как ты добился такого славного урожая?

— Работали! — ответил Мялик так же просто.

— И это все?

— А что еще? Ну, еще скажу, что совсем недавно на этом участке был шор…

— Вы слышали, что он говорит? — поворачиваясь к своим, произнес комсорг таким тоном, как будто услышал самую чудовищную ересь. А потом опять — к бригадиру: — Ну, и загибаешь ты? Кто же тебе поверит, что на шоре можно вырастить такой урожай?

— Нет. Он правду говорит, — подтвердил башлык. — Шор на этом месте действительно был. Но мы его, как видите, уничтожили.

— Говорят, и вы тут руку приложили? — обращаясь к Бегенчу, заметил Аман.

— Было такое. Но главное сделал вот он, Мяликмухаммед и его бригада.

Пока между башлыками шел разговор, Мяликмухаммед нарвал огурцов и раздал гостям.

— А теперь попробуйте их на вкус, — предложил он.

Все с удовольствием приняли этот дар и дружно захрумкали. При этом один кизылкалинец шутя спросил бригадира, не мед ли он добавляет в почву?

— Зачем же мед? Навоз добавляем! — на шутку гостя ответил Мялик. — А что?

— Да вкусно очень!..

— Так и должно быть.

Бегенч повернулся к членам проверочной бригады и попросил пройти к томатному полю. Все свернули на узкую тропинку, протоптанную среди лебеды и верблюжьей колючки. Опять они шагали рядом, впереди, два друга, два председателя, а за ними — остальные. Между прочим, Бегенч сообщил Корпяеву, что бригада Мялика до того, как перешла под его начало, была самая слабая в колхозе.