Кира Михайловская - Переводчица из «Интуриста»

Я сначала не узнала его и, только когда он заговорил о значке, вспомнила — да ведь это тот парень! Тот самый, который протянул мне значок в окошко автобуса, тот, что из Ленинграда, — подумать только! — он разыскал меня в гостинице и пришел ко мне в номер. Он стоял в дверях, и я сказала ему: заходите. Что еще я могла сказать человеку, который стоит на пороге моей комнаты?

— Вы что же, только из-за значка сюда и пришли? — спрашиваю я с сомнением.

— Да, из-за значка, — простодушно отвечает парень. — Я не люблю, когда меня обманывают. Давайте значок обратно.

— Вот ваш значок. — Я шарю рукой по шелковому дну сумки. Я заглядываю внутрь. Значка нет. Я могла обронить его, он мог затеряться в бумагах — ведь это такая мелочь. Я досадую на себя за то, что не могу отдать значок этому спокойному, крепкому парню, который с любопытством и ожиданием смотрит на меня.

— Нет вашего значка, — наконец говорю я. — Не знаю, куда делся. Вот вам другой. Даже лучше. — Я отстегиваю с лацкана своего пальто яркий маленький значок, подаренный мне туристами. Я уверена, что он не возьмет, скажет: что вы, не надо, но он берет значок, рассматривает его, склонив набок голову, и говорит:

— Ладно.

— Вам что-нибудь еще нужно? — спрашиваю я.

— Нет, — говорит он и не двигается с места. — Вы всегда с туристами работаете? Это ваша профессия?

— Да, — коротко отвечаю я.

— А что вы сердитесь? — спрашивает вдруг парень, и брови на его белом лице простодушно складываются треугольником.

— Я не сержусь… Я тороплюсь. Мне идти надо.

— Куда?

А ему-то какое дело?

— Мне надо на ужин, в ресторан.

— Вы что же, и обедаете с туристами, и завтракаете с ними?

Какие дурацкие вопросы! Ну, обедаю с ними…

— Да, — отвечаю я, вместо того чтобы сказать что-нибудь злое и остроумное.

И тогда парень поднимается. Он улыбается широко и доверчиво смотрит мне в лицо. Я почему-то смущаюсь.

— Не буду мешать вам, — говорит парень. — Зайду позже, — и снова улыбается.

Дверь закрывается за ним. Я остаюсь одна. Мне становится почему-то тревожно.

Поздно вечером он снова приходит ко мне. Тогда ни с того ни с сего тревога моя исчезает. Я становлюсь спокойной. Величественно смотрю на парня, величественно опускаюсь на стул, величественно поворачиваю голову. А он не замечает. Рассказывает о московской премьере, иронизирует, посмеивается. Наконец мне это надоедает.

— Ну а все-таки, для чего вы пришли сюда? — прерываю я его.

— Для чего? — Парень смотрит на меня удивленно.

— Да, для чего?

— Я не знаю, для чего. Не знаю. Захотел увидеть — и пришел.

Вот здорово! Значит, это можно так просто. Захотел увидеть — и пришел…

И действительно. Что особенного в том, что одному человеку захотелось встретиться и поговорить с другим человеком?

Я говорю парню:

— Как вас зовут?

Оказывается, зовут его Юрий. Оказывается, он студент и в этом году заканчивает институт. Он будет архитектором. В Москве он в командировке и скоро уезжает в Ленинград.

— Подумайте, — говорит мне Юрий внезапно, без всякой связи с нашим разговором. — В Ленинграде живет три миллиона человек. Представляете, три миллиона! Да мы никогда не встретились бы с вами, не зайди я к вам сегодня, сейчас. А вы спрашиваете, для чего?

Пытаюсь представить: три миллиона человек, шесть Дворцовых площадей во время демонстрации, десять стадионов во время состязаний — столпотворение. Нет, ни за что не встретились бы!

— Хотите чаю?

— Какой там чай! Идемте на улицу!

— Поздно.

— Нисколько!

Я надеваю плащ и, уже когда повертываю ключ в замке, вдруг сомневаюсь: а может, не стоит? Уличное знакомство. А, ерунда!

Я и раньше нравилась некоторым ребятам. Правда, все они были какие-то недотепы. Еще в школе я дружила с мальчишкой из нашего класса. Он был отличник. Очень высокий. Все ребята в нашем классе звали его Гусь. Не знаю, за что. Меня это обижало, а он не обращал на это никакого внимания. Очень здорово он знал математику и всегда давал мне списывать. Когда мы оставались вдвоем, всегда получалось так, что я говорила, а он слушал — он был молчаливый человек. Он учил меня кататься на коньках, но так и не выучил. Я все время падала. Мы перестали встречаться, когда кончили школу.

В университете я встретила Вадима. Он был старше меня на два курса, и познакомились мы с ним на картошке. Он любил улыбаться. Даже когда мы ссорились, он и тогда улыбался. Я думала, что знаю о нем все, а он взял однажды и уехал куда-то в Казахстан. Не сказал ничего, не попрощался… Потом из Казахстана он прислал мне письмо и стихи. Начало стихов я не помню, а кончались они так: