– Зачем оправдываться, Андрей Васильевич, – сказал Фёдоров, – Ведь никто вас и не упрекает!
– Более того, – подхватил маршал, – Не думали ли вы о том, чтобы пустить такого рода музыку через эфир? Испытания-то, насколько я знаю, давно завершены. Как польза, так и безвредность – доказаны.
– Да. Но мы не вправе без заключения государственной комиссии запускать в оборот столь массовые воздействия, как это предлагаете вы.
– Ну, за этим дело не станет! – заверил Черкасова Фёдоров, –Вопрос в другом: кто будет числиться автором этой новой музыки? Вы не думали?!
– А о чём тут думать. Алексей, – тут же отреагировал маршал, глядя своими пронзительными и умными глазами на заведующего лабораторией, – А.Ч.Лабодин.
– Это что же, – с оттенком неудовольствия на лице спросил Черкасов, – А ндрей Ч еркасов – Лаб оратория Один надцать?!
– Так точно, – вместо Шебуршина весело ответил Фёдоров, – Разве не справедливо?! А что до „госкомиссий“ и „разрешений“, то ещё пару десятков лет назад такого рода массовые акустические воздействия производились и без санкций, и без исследований на вредность–полезность. Только направленность их была однозначно иной!
– Да, верно… Ничего, кроме вреда, эта западная „музыка“ нашим людям не принесла… – согласился Черкасов.
– Значит, на том и порешим! – завершил разговор Шебуршин, – Ну, Андрей Васильич, показывайте своё хозяйство.
________________
Прошла отчётная конференция. Были оформлены необходимые нормативные акты, разрешавшие воздействовать новой электронно-синтетической музыкой на граждан СССР. Коллективный композитор стал обладать утверждённым псевдонимом, удачно, хотя и походя предложенным Фёдоровым. Потом, уже после описанной „отчётной конференции“, всё же, было решено не спешить. В эфир произведения электронного „композитора“ А.Ч.Лабодина впервые вышли после празднования Дня Победы в 2009 году. Но это – уже совсем другая история…
________________
Прошло уже около трёх лет с тех пор, как Андрей, сражённый предательством Натальи, официально расстался с ней. Но и в то время, когда он был болен этим предательством, и в последующее время, когда в упряжке с Черных с успехом была завершена работа над „психотропным оружием“, Черкасов не переставал думать о Наташе и… любить её. Да, несмотря на супружескую измену и всё то постыдное и омерзительное, что было связано с ней, Андрей Васильевич, мучаясь, не переставал любить эту ветреную и неспособную на Любовь женщину. Более того, со временем он стал всё больше винить себя: „Ведь говорил же настоятель Кирилл, как надлежит вести себя, куда и как необходимо направлять Наталью! Так, нет – не внял этим советам! Ничего требуемого не сделал – пустил всё на самотёк! Видите ли, „не нашлось времени“… Но ведь известно, что „кто хочет чего-то достичь – ищет возможности, а кто не хочет – ищет причины!“ Вот и „нехватка времени“ – одна из подобных „причин“…“
О событиях в Новосибирске, приведших Наталью к бесплодию, Андрей так ничего и не узнал. Как, впрочем, не узнал об этом и старый священник. Да, признаем, что отец Кирилл, несмотря на весь свой опыт и тонкое умение распознавать людей, так и не услышал во время исповеди от Натальи ничего об этой её страшной тайне. Невольно встаёт вопрос: да, была ли она тогда вполне искренна?! А какое же покаяние без искренности, без честности перед самою собой?! Но не менее важно и другое обстоятельство: если сделать вид, если настроить себя на то, что „ничего не было, ничего не произошло“, то это ни в коей мере не отменит тех последствий, что были вызваны реальным событием. Тем более, таким событием, которое обусловило не только „информационно-психологические“, но и телесные последствия.
Потом, когда работа стала всё явственней подходить к своему концу, к успешному завершению, в сознании Черкасова зародилась и стала крепнуть чисто мальчишеская идея: „А если сделать маленький, совсем портативный аппарат… Если включить его, направив на Наташу… Ведь – сработает. Не может не сработать! Ну, не совсем же она пропащая, или…“ Не тем человеком был Черкасов, чтобы не привести задумку к исполнению. Так, всё к тому же Новому 2009 году в его распоряжении оказался совсем небольшой, умещавшийся в портфеле, аппарат. Он был способен генерировать как раз те колебания, которые – нравится это кому или нет – надёжно и навсегда пробуждали у человека совесть и честность. Никаких побочных эффектов метод „ЧЧИ“ („Импульсы Черкасова–Черных“) не давал. Более того: человек, например – врач, оставался способен „лгать во спасение“, но совершать подлости, строить козни… – всё это исключалось! Да, Черкасов сознавал, что метод создан для борьбы с преступниками, со внешними врагами – шпионами, диверсантами (в том числе – с „мастерами“, магистрами „холодной войны“), что использовать его по иному назначению и, к тому же, ещё и без согласия человека – само по себе является преступным. Сознавал, но поделать с собой ничего не мог. Единственное, что он придумал в оправдание своему не очень-то законному замыслу, была разработка способа, позволяющего достигать желаемого результата лишь на время, а именно – на и во время акустического облучения.
Читать дальше