Александр Филатов - Вариант Дельта (Маршрут в прошлое - 3)

Андрей кивнул. Но его сейчас более всего занимали недавние слова собаковода о совести, чувствах, разуме, преданности собак. Поэтому, кивнув, он попытался перевести разговор на „собачью“ тему:

– Так вы говорите, Бим…– закончить фразу инструктор ему не дал: ведь хороший собаковод всегда оказывается и тонким психологом:

– Да! Именно так: строгость и дисциплина, но любовь и ласка – будет дружба и преданность; жестокость и наказания, да ещё – без похвалы, заслуженной собакой,– станет мрачным и злобным без удержу. Ну, хозяина, понятно, не тронет, – побоится, но для всех прочих станет – не дай Бог!

Юноша серьёзно и последовательно выполнял всё, что ему советовал не слишком образованный, но умный, знающий и добрый собаковод. Только пёс, где-то в глубине своей собачьей души, так и продолжал носить чувство вины. И это чувство, вдруг затронутая неизвестно чем боль совести, побуждало порой подраставшую собаку к порывам, в которых особенно ярко проявлялись любовь и нежность собаки к хозяину. Всё поведение собаки в такие моменты однозначно указывало Андрею, в чём именно дело. И он, памятуя советы инструктора, всегда отвечал собаке в эти моменты ответными знаками любви и преданности. Порой они затевали после этого довольно бурные игры, но Бим никогда, никогда при этом не пользовался зубами (а ведь собаки во время подобных игр всегда любят изображать свою якобы ярость и будто бы злость, беззлобно и совсем не больно покусывая играющих с ними людей). Бимка изобрёл другой приём: он, в своей показушной ярости, то ли как футболист, то ли – как бык, своим носом, принимался толкать и пинать хозяина. А ведь нос у собак – самое чувствительное место.

Размышляя о собачьей совести, Андрей пришёл ещё к одному интересному выводу: очень походило на то, что 3-й концерт А.Вивальди – такой ритмичный, быстрый и, вроде бы, бодрый, всё же написан в миноре. Бим, услышавший этот концерт на второй или третий день после „нападения“ на Андрея, опять впал в тоску. Но это была уже не просто тоска, а душераздирающий вой. На этот вой в дом Черкасовых постучался кто-то из соседей. Андрей хотел было объяснить, в чём дело, но вмешался дедушка. Он ласково, но непреклонно отодвинул юношу и велел ему вернуться в дом. Сам же о чём-то долгих пять или даже десять минут объяснялся с соседкой. Говорили они таким тихим голосом, что Андрей ничего услышать не мог. Да, он и не имел привычки подслушивать.

Только после этой беседы деда с соседкой Андрей получил возможность выйти во двор, приласкать, успокоить и ободрить собаку. Для себя же начинающий исследователь сделал вывод: очень похоже, что минорный лад способствует активации совести. По крайней мере – у собак. А концерт пока что пришлось исключить из программы скрипичных тренировок Андрея.

Затем, ближе к зиме, произошло ещё одно событие, которое закрепило Андрея во мнении, что в собачьей психике есть много общего с человеческой (а отсюда оставался лишь шаг до того, чтобы принять решение об использовании собак в качестве модели для изучения механизмов воздействия музыки – звуков и ритмов – на психику человека). Что же это был за случай?

Таких служебных собак, как овчарки, обычно не держат в квартире, где живут люди. Правда, находятся и такие чудаки, но думается, что такого рода сожительство не приносит пользы ни одной из сторон. В общем, с самых первых дней появления Бимки в доме Черкасовых Андрей с отцом изготовили для него добротную собачью будку – просторную и тёплую. Андрей, правда, вначале поспорил было с отцом, что будка выходит слишком большой. Но Василий Андреевич легко урезонил сына:

– Ты посмотри, сынок, как быстро он растёт. Или ты собираешься делать для Бимаря каждый месяц по новой будке?

С приходом занятий в школе Андрей уже не мог уделять Бимке столько времени, как вначале. Нет, тренировки пса, его должное воспитание – всё шло по графику. Но кормить собаку всё чаще приходилось Андрею Васильевичу старшему. Подраставший пёс, тем не менее, Хозяином считал юношу. Все же остальные в доме были для собаки не более, чем жильцами, друзьями или какими-то второстепенными родственниками Хозяина. Не удивительно, что чем больше времени Андрей проводил в других делах и учебных заботах, тем чаще и больше скучал по нему молодой пёс. Однажды он не выдержал разлуки и прибежал в школьный двор (навсегда осталось невыясненным, как он сумел найти дорогу). Там, в школьном дворе, Бим, пускай – без причин, но чуть не насмерть напугал пожилую учительницу химии. Вера Петровна замерла и побледнела, хотя подбежавший к ней пёс и не тронул её, не гавкнул, а лишь обнюхал, зато ткнулся носом и в портфель, и в ботинок учительницы. Та с опаской, всё время оглядываясь, поспешила войти в здание. Лишь здесь она перевела дух и осторожно выглянула наружу: напугавший её довольно рослый пёс сидел на крыльце, демонстративно повернувшись спиной к двери. Лишь движения ушей собаки показывали, что её внимание приковано к тому, что творится за неплотно прикрытой входной дверью школы.