Корольков Михайлович - Партизан Лёня Голиков

– Молодцы! – похвалил мальчиков Мухарев. – А ошибок много наделали? Сейчас проверять сяду. Я тоже давно не сидел за школьными тетрадями… А вы отдыхать идите. Поспите, ночь будет тяжелая.

Ленька с Митяем вышли из штабной землянки. Кругом стоял густой дремучий лес. Дул теплый ветер, и с еловых ветвей с шумом обрушивались нависшие за зиму сугробы снега.

– Теперь весна скоро, – сказал Ленька, наблюдая, как с деревьев осыпается снег. – Елки шубы снимают.

По тропинке, вытоптанной между деревьями, они прошли к своей землянке.

Ночью их разбудили. Первую часть пути ехали на подводах, а потом двинулись пешком. С рассветом пришли в Заполье. Василий Григорьевич, видимо, здесь уже бывал. Он уверенно подошел к одному из домов, постучал щеколдой. В сенях послышались шаги, кто-то спустился по лестнице и осторожно спросил:

– Кто здесь?

– Свои, Андрей. Гостей принимай.

– Да кто свои-то?

– Я это, Мухарев. Отвори!

За дощатой дверью звякнула задвижка, и на пороге возникла фигура коренастого широкоплечего человека.

Он застегнул распахнутый ворот домотканой рубахи и радушно сказал:

– А, Василий Григорьевич! Заходи, сделай милость! Я сразу-то не признал… Да ты никак не один?..

Дети в доме еще спали, а хозяйка спозаранку возилась у печки.

– Ну как, Андрей, новости есть? – спросил Мухарев. – Да как сказать, особого ничего нет. Немец пока не суется. Вроде бы тихо. А ты обещанное привез? Меня всё мужики спрашивают, боятся, как бы без нас не отправили.

– Привез. Затем и приехали. Ты народ собирай, вместе прочитаем.

Андрей заторопился. Сунул босые ноги в валенки, накинул кожух и вышел. Скоро в избу начал собираться народ.

Вернулся Андрей. Следом за ним вошло еще несколько человек. Люди рассаживались на скамьях вдоль стен, но места всем не хватило, и многие стояли у входа. А народ все подходил. Пришлось раскрыть дверь, и запоздавшие теснились в сенях.

– Я только свой край обежал, Василий Григорьевич. Других отдельно собирать придется. Можно начинать, – сказал хозяин. – Однако, тесновато в избе, – улыбнулся он. – Гляди, сколько набилось…

Ленькин учитель поднялся из-за стола, снял шапку. Как всегда, волосы его топорщились ежиком.

– Так вот, товарищи, – сказал он. – Просили вы привезти письмо, которое мы посылаем в Москву от жителей партизанского края. Разрешите мне прочитать его?

Василий Григорьевич стал медленно читать письмо; в избе наступила такая же тишина, как там, в лесу, когда партизаны давали клятву. Закончив, Мухарев добавил:

– Должен вас предупредить, товарищи, что, если фашисты прознают об этом письме, каждая подпись будет грозить смертью. Мы никого не неволим, каждый должен поступить так, как подсказывает ему сердце. Кто робеет, пусть подписи не ставит. А насчет продовольствия тоже дело добровольное… Вот и все, товарищи.

Все разом заговорили. Сначала даже трудно было разобрать отдельные слова. Потом из гула выделился голос немолодой женщины. Она протиснулась вперед и сказала:

– А ты нас не обижай, Василий! Кто это из нас сробеет? Мы что, не русские люди? Да неужто мы врагу поклонимся?! Давай я первая подпишу.

Женщину поддержали все собравшиеся в избе. Когда шум немного утих, жители села начали подписывать письмо в Москву. Одна за другой в тетради появлялись все новые подписи. Общий порыв захватил и Митяя с Ленькой. Пошептавшись, они протиснулись к Василию Григорьевичу, и Ленька тихо спросил:

– Василий Григорьевич, а нам подписать можно?

– А почему же нет? Это письмо от партизан и колхозников. Вы же партизаны!

– А может, скажут – несовершеннолетние…

– Подписывайтесь, вы теперь полноправные партизаны – на задания ходите.

Ленька взял карандаш, вывел в тетрадке свою фамилию и пододвинул тетрадь Митяю.

– А разреши к тебе обратиться, милый человек, не знаю, как величать тебя. – К столу подошел седой старик с густой бородой. – Сам-то я не здешний – из Папоротна. Не дал бы ты нам это письмо в деревню? Сделай милость, пошли кого-нибудь. Я бы на лошадке и доставил. Тут всего до нас верст пять будет.

Мухарев подумал и повернулся к Леньке.

– Леня, а что, если вам с Митяем поехать? Прочитайте письмо, подписи соберите и сейчас же обратно. Мы тем временем в других деревнях побываем, а к вечеру обратно тронемся. Как?..

Ленька вспыхнул. Слишком уж неожиданным было такое доверие.

– Ну что ж! А справимся мы? – спросил он.

– Справитесь! Берите тетрадь и езжайте. К вечеру чтобы здесь быть. Винтовку-то оставь. Никуда она не денется. А вы, дедушка, мальцов обратно доставите?