Алексей Голиков: Бабушкина молитва

Алексей Голиков

Бабушкина молитва

Деревня Петрилово утонула в снегу почти по самые крыши. Сразу за ее околицей начиналось летное поле, которое трактористы ежедневно укатывали тяжелыми катками. В его разных концах рассредоточенные под белыми маскировочными сетями стояли пикирующие бомбардировщики ПЕ-2. Чуть в стороне, за оврагом, размещалась зенитная батарея. Ее выкрашенные белой краской пушки настороженно смотрели в небо. Здесь зимой сорок третьего года базировался 780-й авиационный полк. Он входил в состав 1-го бомбардировочного корпуса резерва Главного командования. Корпус участвовал в прорыве блокады Ленинграда со стороны Волховского фронта. Бои шли упорные и кровопролитные. С рассветом 11 февраля на аэродроме загудели моторы - техники готовили самолеты к боевому вылету. Полк получил задание: уничтожить артиллерийские батареи противника в районе железнодорожной станции Рамцы. Наша авиация уже несколько раз бомбила эту цель, несла значительные потери, а немецкие батареи продолжали вести огонь, задерживая наступление. Станцию прикрывали сильные зенитные средства и истребители противника. Для выполнения боевого задания командир 780-го авиаполка майор Зайцев решил послать шесть бомбардировщиков ПЕ-2. На них полетят лучшие летчики, лучшие штурманы и лучшие стрелки-радисты. Поэтому будет два сборных звена. Первое поведет он сам, а второе - командир второй эскадрильи капитан Сергей Стодолкин со штурманом старшим лейтенантом Сергеем Фокиным и стрелком-радистом - начальником связи эскадрильи капитаном Евгением Лашуком. Формально Женя Лашук не должен был лететь на это задание. Одиннадцатого февраля ему следовало отбыть в штаб корпуса, куда вызывало высокое начальство. Но его включили в экипаж капитана Стодолкина. Собственно, об этом он и думал, идя на построение перед боевым вылетом. Снег скрипел под его унтами - утро стояло ясное, морозное. В такую погоду бомбардировщики к цели незамеченными не подойдут и, конечно, опять понесут значительные потери. Об этом он старался не думать. Почему-то вспомнил, что ночью во сне видел сырое мясо. А бабушка, у которой он рос, говорила, что такой сон к болезни. Вспомнил, как его провожали на фронт. Дедушка Спиридон Акимыч, отставной солдат, так он себя называл, потому как воевал с турками под Плевной и с японцами в Порт-Артуре, перекрестил и наказал: "Трусом не будь! Всегда помни, что Бог не без милости, а солдат не без счастья! На себе испытал!" А бабушка горько плакала и дала написанную на листочке молитву, с которой ее Акимыч две войны отвоевал. Молитва была, видимо, древняя, оберегающая от меча булатного и стрелы каленой. Потом истово перекрестила и сказала: "Теперь в Бога верить не велят. Но чтобы молитва всегда с тобой была - это мой наказ". Вспомнив это, Женя чуть улыбнулся: бабушку он очень любил и ее наказ выполнял неукоснительно, хотя и в великой тайне от всех. ...Вздымая снежную пыль, бомбардировщики один за другим поднимались в голубое морозное небо. Над аэродромом они построились - два звена друг за другом - и взяли курс на железнодорожную станцию Рамцы. К ним присоединились истребители прикрытия. Стараясь быть незамеченными, на цель зашли со стороны солнца на высоте четырех тысяч метров. Но немцы не зевали: открыли яростный зенитный огонь. Появились "мессершмитты". Но атаковать не успели. Бомбардировщики уже пикировали на цель, словно нырнув в паутину огненных трасс. Женя почувствовал, как его отрывает от сиденья и до боли закладывает уши от резкого перепада давления. От этого неприятного ощущения пикирование казалось бесконечным. Наконец по переговорному устройству он услышал, как штурман докладывает летчику, что бомбы сброшены. И сразу громадная тяжесть навалилась на тело, вдавив его в сиденье. Сережа Стодолкин круто выводил самолет из пикирования, стараясь побыстрее выскочить из зоны убийственного зенитного огня. И когда он ее почти миновал, снаряд повредил правый двигатель самолета. Скорость сразу упала. Бомбардировщик стал отставать от звена командира полка, которое уходило все дальше и дальше. Но ведомые не бросили подбитого товарища. Они тоже сбавили скорость и перестроились, прижавшись поближе к своему ведущему. Словом, звено Стодолкина отстало, и тут на него навалились "мессершмитты". Их было много, а немецкие летчики злое дело знали. Часть из них связала боем истребители прикрытия, а другие атаковали бомбардировщики, которые вели дружный оборонительный огонь.