2
С прошлой зимы начал Семен ловить ондатр. Мария сначала, заходя в чулан, в котором резко пахло болотом и кровью, морщась, укоряла мужа:
— Занялся бы, что ли, Сема, настоящей охотой, на лис или на зайца. А то принялся за убийство каких-то зверушек. Срам один, тьфу!
Но шибко доходный был этот промысел, с пустыми руками старик никогда не возвращался. За шкурки платили прилично, и старуха уже не ворчала.
— Спасибо Алексей Егорыч надоумил тебя, — говорила она все чаще Семену, принимая от него деньги.
Алексей был старшим братом Семена и жил в деревне. Приезжая к нему, Семен всегда получал огромное наслаждение, когда ходил с братом на охоту. Он радовался, как малый ребенок, вдыхая запах родимых мест. В этих местах он провел свое детство и юность. Не раз вспоминали братья, как в молодости ходили на тетеревов, на лис, зайцев. Уже тогда Алексей после первых же самостоятельных выходов начал выделяться среди опытных охотников. В те далекие времена еще не существовало запрета на хищническое истребление птиц и зверей, и местные охотники, пользуясь этим, истребляли лесную живность самыми злостными способами. Так, на следы зайцев ставили проволочные петли, ловушки, осенью на полях выкапывали ямы, прикрывали их ветками, а когда ложился снег, бросали на то место овес. В каждую из таких ям попадали по два-три зайца. Лис ловили еще более зверским способом. Протягивали широкие, сплетенные из крупных нитей сети-тропнички, и с трещотками охотники заходили с другой стороны леса, а около сетей, как мертвые, замирали те, кому надлежало давить попавшихся в сети лис.
Когда же местные власти предприняли борьбу и появились первые объездчики, то Алексей еще долго сопротивлялся новым порядкам. В деревне об этом знали, не раз его предупреждали, но поймать Алексея было не легко, ловко заметал следы Алексей Егорыч.
К тому времени Семен не жил в деревне, он уехал в поселок на заработки, устроился на шахту, женился, да и остался там. Только во время отпуска навещал родные места. Семен знал, что говорят о брате, но самого Алексея не пытал — не хотел портить с ним отношения.
А два года назад брат вдруг признался, что с грехами своими окончательно расстался.
— Как же так? — удивился Семен.
— А вот увидишь.
Алексей привел его на озеро и показал, как нужно ловить ондатр.
— Доходное дело, — хвалился брат. — За одну шкурку от семидесяти копеек до рубля дают. Я уже шестьдесят две шкурки сдал. Сорок восемь рублей дали. Это же деньги, на дороге не валяются. А ловить этих зверьков — один пустяк. Вот тебе бы тоже заняться. Делать нечего, на пенсии, лови да продавай.
Возвратившись домой с капканами, подаренными братом, Семен начал ходить на озеро. Все три месяца зимы ходил аккуратно, привык, летом ничего не мог делать, терпеливо ждал наступления зимы, и уже в начале декабря снова собрался и стал наведываться на озеро через каждые три дня.
Завтра он снова пойдет, и впервые пойдет не один.
«Чего это он напросился? — снова подумал Семен о Горюнове, и тотчас же пришла озорная мысль: — Поморозить его, а, поморозить?»
Уже обдирал последнюю ондатру, когда в чулан заглянула Мария.
— Кончай, Сема, обедать пошли.
По голосу сразу понял: в хорошем настроении вернулась с рынка жена, значит, деньги считать не будет.
— Я сейчас, — весело ответил Семен.
Он умылся, прошел на кухню. Мария принялась оживленно рассказывать о том, как она продавала соленые огурцы и помидоры, а потом Семен о встрече своей с Горюновым заговорил.
— Поморозить его, а, поморозить? Пусть знает, — закончил он возбужденно, и, видно, последние слова произнес так решительно, что Мария, которая всегда поддерживала его, тут испуганно всплеснула руками:
— Бог с тобой, Сема, да не связывайся, грех на душу брать зачем!
— А мне он сраму не делал?! — воскликнул старик. — То-то и оно.
— Не использует ли это он во вред, Сема?
— Чего? — не понял Семен.
— Ну, съездит с тобой, а потом накличет всем.
— Не должен. Любопытство взяло. Как же, в ресторане человек вино пьет. На какие деньги…
— Недобрая затея, — вздохнула Мария.
— Э, старуха, тебя только слушать…
Не закончив, замолк. Понял, что спорить не стоит, а то недолго настроение Марии испортить.
Еще посидели, попили чай, само собой вспомнилась деревня. Давно старики таили мысль уехать туда.
— Домик бы свой иметь, огородишко, особливо если у озерка, за водой поливаться рядом ходить, — ласково напевала старуха.
Читать дальше