Евгений Дубровин - Одиссея Георгия Лукина

– Сестренки у меня не было никогда, а мама умерла, – ответил мальчик. – Я живу с отцом и братом.

– А… Так, может, у тебя есть товарищ, который имеет старшую сестренку или молодую маму?

– У меня нет товарищей, – ответил мальчик. – Мы здесь живем одни.

– С кем же ты тогда играешь? – удивился геолог с веселым глазом.

– Ни с кем. Мы строим дом.

– Дом? Ну, когда построите, приплывай к нам. Мы здесь недалеко. У нас есть бадминтон, и мы поиграем с тобой. Договорились? – Геолог хлопнул мальчика по бледному незагоревшему плечу. Этот геолог очень понравился мальчику: такой он был веселый и ладно сложенный. И мальчик чуть не заплакал от мысли, что он никогда больше его не увидит.

– Я не знаю, когда мы его построим, – печально сказал мальчик. – Отец хочет еще сложить ограду и посадить сад. И еще надо рыть колодец…

Геолог с веселым глазом привлек к себе мальчика.

– Ну, не вешай нос. Приедешь к нам в воскресенье, здесь недалеко.

– Мы и в воскресенье работаем…

– Ишь ты… В самом деле… – Геолог не знал, что сказать. – Ты любишь тушенку?

– Люблю, – сказал мальчик.

– Петро! Подай тушенку! – Геолог вручил мальчику большую банку с изображением свиной головы.

Мальчик прижал банку к груди.

– Дядь, – спросил он, – а на нашей речке водятся пираты?

Видимо, дневник, найденный в бутылках, не выходил у него из головы.

– Пираты? – Геолог задумался. – Петро, на нашей речке водятся пираты?

Петро, щуплый парень с огромной черной бородой и гитарой на голом животе, сказал:

– Встречаются еще. Только они замаскированные. Вроде бы на первый взгляд нормальный человек, а на самом деле – пират. Зазеваешься, он тебя и возьмет на абордаж.

Эти геологи были веселыми и добрыми людьми. Они накормили мальчика пшенной кашей, научили играть на одной струне «Чижик-пыжик», подарили толстую растрепанную книгу без обложки и уехали, а мальчик проплакал весь остаток перерыва на обед.

Когда геологи стали поднимать якорь, мальчик попросил:

– Возьмите меня с собой.

– Нельзя, брат. У тебя есть родители, – сказал геолог с веселым глазом.

– Я хочу к вам, – сказал мальчик.

– Ты еще слишком мал, чтобы принимать решения, – покачал головой веселый геолог. – Вот когда подрастешь…

Сейчас мальчик смотрел на поворот, но река была пустынной.

– Борис! – послышался голос. – Э-э-й! Ты где?

Это был Павел. Мальчик забыл, что они сегодня собрались на автобусную остановку продавать малосольные огурцы. Вчера вечером отец сказал, что огурцы в самый раз, и старший брат ездил на велосипеде специально к Павлу, чтобы тот зашел за мальчиком.

– А я думал, ты еще дрыхнешь. Рыбу, что ли, дергаешь?

– Да нет…

Мальчику не хотелось, чтобы Павел видел дневник, и он решил закопать бумагу в песок, но не успел.

– Ты чего там прячешь?

– Так… Нашел на речке.

Павел поставил тяжелую корзинку на землю, присел, взял в руки дневник.

– Рассказ, что ли… Наверно, какой-нибудь писатель потерял.

– Нет, – сказал мальчик. – Это писал один человек. Как его мучили пираты. Представляешь, оказывается, и в наше время есть пираты. Только они сильно замаскированные. Сразу не узнаешь. Встретишь – вроде бы нормальный человек, а на самом деле у него есть свой остров, где он совсем другой, делает деньги. Как мы с тобой. Сейчас пойдем на базар делать деньги.

– Какие же мы пираты? – удивился Павел. – Те убивают из-за денег, а мы добываем свои честно-законно.

– Мы тоже убиваем.

– Кого? – донельзя удивился Павел и даже раскрыл рот.

– Многое.

– Например.

– Например?.. Ракушки…

– Ракушки? – опешил Павел.

Мальчик покраснел.

– Да… Ракушки тоже. Я хотел облепить грот, а теперь они пропадут на дне. Из-за дома и огурцов.

– Ты чокнутый, теперь я знаю точно.

– Зато ты пират.

– Повтори!

Мальчик промолчал.

– Чудик ты! Ненормальный чудик. Псих! Вот ты кто! Сейчас я тебе врежу, будешь знать, как обзываться!

Павел размахнулся, чтобы ударить мальчика, но в последний момент опустил руку. Несмотря ни на что, он уважал мальчика.

– Ладно, – сказал Павел. – На этот раз прощаю, но еще раз вякни… Пошли, а то скоро автобус.

Они зашагали к дому друг другу в след по едва заметной тропинке. Павел шел сзади, смотрел на щуплого, неловко держащего под мышкой пачку бумаг мальчика, и ему все больше и больше было обидно. Вот глупость какая: обидно из-за того, что никогда не хотелось собирать какие-то дурацкие ракушки…

1972 г.