Вилис Лацис - Земля и море

— Я вас хорошо понимаю, — тихо сказал Лаурис.

Аустра удивленно посмотрела на него и ничего не сказала, но в глазах ее Лаурис прочел молчаливый вопрос. И он добавил:

— Я сам так чувствую себя… довольно часто. И иногда от этого становится тяжело на душе.

— Да, тяжело… — тихо согласилась девушка.

В комнату вернулись Алексис, Рудите, и разговор Лауриса с Аустрой на этом кончился. Лаурис опять молчал и только изредка украдкой посматривал на Аустру. Раза два ему показалось, что и она тоже пытливо, с каким-то полным удивления вниманием взглянула на него.

Вскоре после этого он встал, попрощался со всеми, пожелал Алексису и Аустре доброго пути и ушел. Когда пожимал на прощанье руку Аустры, ему опять показалось, что она выразительно, будто вкладывая в это какой-то скрытый смысл, ответила на его рукопожатие. Возможно, ничего такого и не было, и только его взволнованное воображение вызвало это ощущение, но он потом еще долго думал об этом: ему хотелось верить, что именно так и было.

Старинные народные обычаи здесь были преданы забвению, и свадебный обряд ничем не отличался от обрядов, совершаемых в городе. Старый Эзериетис и Томас Зандав в церковь не поехали, а остались дома, чтобы закрепить состоявшееся знакомство и углубить его до близких родственных отношений. Молодых повез сосед, родственник Детлава, владелец статного жеребца в яблоках и новых дрожек. Дугу украсили гирляндами из брусничника, перевив бумажными лентами и флажками. Звонко заливались колокольчики.

Уже по пути в церковь началась метель — последняя угроза зимы, — и стало так холодно, что гостям пришлось плотнее закутаться в шубы. На обратном пути встречный ветер задувал снег в лицо. Лаурис и Рудите ехали вместе, лошадью правил сосед Эзериетиса. Они изрядно отстали от молодых, и только на повороте дороги перед глазами Лауриса, где-то далеко впереди, мелькнули сани с молодоженами. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу.

— Как тебе понравился пастор? — спросила Рудите, положив руку на локоть Лауриса. — Он так сердечно говорил, будто венчал собственных детей.

— Да, Рудит… — ответил Лаурис. Он не запомнил ни одного слова из проповеди пастора, потому что все его внимание было приковано к Алексису и Аустре, главным образом к ней. После венчания он вместе со всеми подошел к молодым поздравить их, и Алексис был растроган до слез, заметив волнение своего друга. Эх, Алексис, Алексис!.. Не радость была причиной этого волнения.

При въезде в дом стояла украшенная гирляндами арка. Молодых встретили звуками торжественного марша. Снова рукопожатия, поцелуи, поздравления, слезы. Два счастливых человека, окруженных толпой, и один несчастный где-то в отдалении, за спинами других. Все пили вино, закусывали, и забавно выглядели при этом их торжественные лица. Присутствующие понимали, что событие это, конечно, радостное, но из приличия держались серьезно, даже строго, и только когда все сели за стол и раздался веселый перезвон ножей, вилок и стаканов, натянутость окончательно рассеялась.

Да, здесь сейчас сидели рядом люди земли и люди моря — плотные здоровяки-землепашцы в домотканых серых одеждах и сухощавые, точно закопченное мясо, рыбаки в темных костюмах, с неумело завязанными галстуками. Все они ели, пили, смеялись, кричали «горько» и дружно хлопали в ладоши, когда молодые исполняли их просьбу.

— Лаури, почему ты ничего не ешь? — спросила Рудите. — Разреши я тебе положу.

Опомнившись, он проглотил несколько кусков. «Только не пить, не пить ни капли… — думал Лаурис. — Иначе будет плохо». В трезвом состоянии он еще владел собой и при желании даже мог заставить себя вместе с другими участвовать в общем веселье, но что будет, если он опьянеет…

— Послушай, друг, так не годится! — выговаривал Лаурису его сосед слева. — Так только девушки пьют. Чокнемся!

Чтобы избавиться от выпивки, Лаурис отговорился так же, как тогда перед Алексисом:

— Я чувствую себя нездоровым.

Его оставили в покое, и свадебный пир шел своим чередом. Да и кому какое дело сегодня до плохого настроения одного из гостей! Старый Зандав сидел на почетном месте, рядом с сыном, и смотрел на всех, как на своих гостей. Вот, мол, посмотрите, мы тоже не лыком шиты. У вас — усадьбы, земля, скотина. Зато у нас — лодки, моторы, сети, невода. А если мы выходим на лов в открытое море, кто из вас может тягаться с нами? Вы научились зарывать зерна в землю, а вот как добыть из моря рыбу, вы не имеете ни малейшего понятия. А во всем остальном? Разве Томас приехал на свадьбу сына не в котелке, какие носят только господа? А у нас они в моде. Тесть, иди выпей со свекром! Любуйтесь все… Эх!