Вилис Лацис - Земля и море

— Какое это имеет значение? — Она застенчиво прижалась к его плечу. — Я даже не думаю об этом.

— Но ты должна знать. У меня сейчас почти ничего нет. На побережье у нас домишко из трех комнат. В одной из них поселимся мы. Когда сестра выйдет замуж, у нас будет две комнаты, а со временем и вся лачуга перейдет к нам. У меня есть разная рыболовная снасть, моторная лодка, баркас для сетей, и я уже несколько лет самостоятельно веду хозяйство. Мы будем почти независимыми. Придется лишь кое-что из обстановки обновить, только сейчас мне этого не осилить. Что ты скажешь?

— Я думаю, что об этом нечего заботиться, — ответила Аустра. — Зачем нам ехать на побережье? Ты видел наши Эзериеши. Все это станет моим, и отец будет счастлив, если я выйду замуж и останусь дома. Ты будешь хозяином, и отец передаст тебе усадьбу.

— Но ведь я ничего не смыслю в крестьянских делах.

— Научишься. Отец тебе все покажет и поможет советом. Мне нельзя уезжать из усадьбы. Отец стар, кто поведет хозяйство? Пойми, Алексис, мы оба должны жить здесь. Все будет очень просто и хорошо.

— Гм… — протянул Зандав. Он задумался, и лицо его стало серьезным. — Об этом еще следует поразмыслить.

— Но, милый, о чем тут думать? Я не могу, не имею права уйти из Эзериешей. Будь у меня брат или сестра, кто бы остался с отцом, я бы последовала за тобой. Ну скажи, Алексис, разве тебе здесь хуже, чем на побережье? Земля у нас плодородная. Неплохо проживем. Ты станешь молодым хозяином этого хутора, а он чего-нибудь стоит.

Алексис подумал об отце и сестре. Долго ли еще старый Зандав будет способен рыбачить? Как они без него управятся с мотором, рыболовной снастью и всем остальным, если уйдет из дому основной работник? Он поделился своими сомнениями с Аустрой, но у нее на это был готовый ответ:

— Они могут поступить так же, как мы. Ведь твоя сестра когда-нибудь выйдет, надеюсь, замуж?

— Кажется, что это событие не за горами… — Зандав вспомнил своего друга Лауриса Тимрота, который уже больше года встречался с его сестрой Рудите. — Если я уйду, они смогут пожениться, и Лаурис останется вместо меня. Пойдет в примаки в усадьбу Зандава и сделается хозяином.

Да, ему действительно нечего сомневаться. Когда он сказал об этом Аустре, она облегченно вздохнула, будто с груди свалился тяжелый груз забот.

— Это правильно, Алексис, — прошептала она. — Здесь мы будем счастливее, чем в другом месте. Я чувствую это.

— А что ты мне обещаешь? — улыбнулся Зандав.

Немного подумав, Аустра прижалась щекой к его лицу и сказала:

— Я буду любить тебя долго-долго. У тебя будет хорошая жена. Но и ты должен хорошо относиться ко мне. Ты ведь никогда меня не обидишь, правда?

— Будь я проклят, если когда-нибудь заставлю тебя страдать, — горячо поклялся он. — Твоя радость всегда будет моей радостью, твое горе — моим.

— И я… И у меня, — шепнула она, ласкаясь к Зандаву.

Когда Ян и Зете встали, Зандав на своих нарах спал как убитый. Его даже пришлось будить к столу. Весь день он выглядел немного сонным и усталым. А Аустра ходила с таким гордым и сияющим видом, точно ей принадлежал весь мир.

Зандав стоял у окна и смотрел, как южный ветер вздымал вихри последней метели. В ней уже не было той силы и суровости, что зимой. В затишье, у окна, снежинки напоминали гоняющихся друг за другом белых мотыльков; они кружились, взлетая и падая, а более любопытные подлетали даже к самому стеклу и, точно убедившись, что нет здесь ничего интересного, отлетали прочь. Хлопья снега запутывались в ветвях яблонь и, оседая на коре, медленно таяли, некоторые, упав на землю, смешивались с грязью. Но больше всего — миллиарды снежинок — уносил ветер в необозримые просторы, и тогда они походили на стаи перелетных птиц, несущихся с юга на север. За окном Зандав видел сквозь снежный туман три больших старых дерева. Издали не было заметно, как ветер шевелит их ветви, и они стояли там, как старые усталые люди, бесстрастно наблюдающие стихию и дивясь про себя: «Чего только не бывает на свете!..»

Началась оттепель. Вода на реке подошла к самым берегам, стремительным потоком неслась поверх льда. Ледяная поверхность озера тоже скрылась под водой, и только в тех местах, где были проруби, крутились теперь легкие водовороты — озеро дышало. Над рекой крякали дикие утки, а из стенных щелей выползли на солнышко зимовавшие там мухи. Кот, прыгая на стену, пытался поймать их.

Зимний лов окончился. Накануне Зандав вытянул последние сети, а Эзериетис получил деньги за последний улов. Сегодня он произведет окончательный расчет за все проработанное время.