Евгений Рябчиков - Засада на черной тропе

Гибель Орлика угнетающе подействовала на молодого пограничника; он замкнулся, ссутулился, с тоской смотрел на товарищей по взводу. Ни с кем не делясь своим горем, Никита уходил в поле к могиле Орлика. Спасибо командиру взвода Коростылеву — поговорил он с Никитой раз, другой, посидел с ним на могиле Орлика, рассказал несколько пограничных историй и как-то сумел отвлечь Карацупу от горьких мыслей и развеять его мрачное настроение.

А тут наступило время знакомиться с собаками. Но надо же было так случиться, что Карацупу снова ожидали неприятности. В новой, недавно организованной школе не хватило четвероногих разведчиков, и курсанту Карацупе, стоявшему из-за своего малого роста самым крайним на фланге, при распределении не досталось собаки. Тогда Карацупу послали дежурить, выполнять всякие разовые поручения.

Скрепя сердце принялся Никита и за эту работу. Но вот однажды, когда Карацупа возвращался с очередного задания, он услышал тонкий и жалобный писк, доносившийся из-под мостика над оврагом вблизи школы. Карацупа подбежал к деревянным опорам и нашел в репейнике двух полуслепых голодных щенков, брошенных на произвол судьбы. Никита поднял щенков на руки, осмотрел их, подул на шерстку, задрал им хвосты и потрогал уши.

— Будет и у меня собака! — сказал Никита, но, боясь злых насмешек шутников, решил никому не говорить о своей находке и в тайне ото всех выращивать щенят.

Он отыскал во дворе школы укромное местечко, сколотил будку, приготовил подстилку и бережно положил на нее своих питомцев. Затем отправился в поселок и выпросил у сердобольной старушки коровьего молока, соску и бутылочку. Вскоре щенки жадно сосали свежее молоко.

Малыши требовали еды каждый день, и тут у Никиты возникли затруднения. Вход посторонним на территорию школы был запрещен, и старушка, следовательно, не могла сама приносить молоко, а Никита уходить из школы без разрешения опасался.

Чтобы никто не раскрыл его секрета, Никита устроил своеобразную передачу. В определенное время он осторожно, с оглядкой подходил к забору, перебрасывал через него веревочку с бутылкой, а старушка наливала в нее молоко. Карацупа перетаскивал бутылку через ограду и нес к щенкам. Тайну Никиты разгадал старый повар, но никому ничего не сказал, наоборот, с этого момента он стал готовить для щенков специальную похлебку.

Зато ветеринар, нелюбимый в школе, желчный и несправедливый человек, узнав о щенках, немедленно доложил о происшествии начальнику школы. Тот вызвал Карацупу, и маленький, тщедушный курсант предстал перед старшим командиром.

— Как можно без ветеринарного надзора, тайком тащить в школу неизвестной породы и неизвестно какого здоровья щенят? — сердился командир.

Но Карацупа решился. Побледнев, он тихо попросил:

— Разрешите оставить щенят… Ручаюсь: будут хорошие следопыты.

— Ручаетесь? Следопыты?.. — Начальник школы изумленно посмотрел на курсанта, смерил его глазами с головы до ног и молча зашагал по ковровой дорожке. Он обошел вокруг стоявшего навытяжку Карацупы, огорченно покачал головой и вдруг коротко бросил:

— Ручаетесь? Хорошо! Посмотрим щенков…

В коридоре стояли хмурые, крайне встревоженные Ковригин, Коростылев, Здесь же был и ветеринар. Начальник школы, проходя мимо них, коротко бросил:

— За мной!

— Ну, Паташончику банька будет… — услыхал за своей спиной Карацупа.

Начальник молча шел за курсантом; остановился около будки, взял щенков на руки, придирчиво осмотрел их и бережно положил на подстилку.

— А вы знаете, курсант Карацупа, какой породы щенки? — В глазах начальника школы вспыхнули веселые огоньки. — Понимаете ли вы в породе? В экстерьере? В масти?

— Так точно. Понимаю.

— Вот как!.. — удивился командир. — Что же это за порода?

— Восточноевропейская овчарка.

— Восточноевропейская? Верно. Впервые была завезена в Россию в тысяча девятьсот четвертом году. А в пятом году… — ударился он в воспоминания. — В пятом году, извольте знать, ее применяли уже в качестве санитарной собаки. Это было во время русско-японской войны. Ну, вас тогда еще на свете не было. Как я помню, с седьмого года восточноевропейскую овчарку начали регулярно использовать в России на границе — тогда у нас появилась собачья розыскная служба…

Начальник школы увлекся; собак он любил чрезвычайно, знал их отлично, мог часами рассказывать о воспитании служебных собак.

— М-да!.. — Командир задумался. — Откуда же появилась здесь восточноевропейская овчарка? Я ничего не слыхал о восточноевропейской овчарке у здешних жителей. И вдруг под мостом, при таком стечении обстоятельств… Нужно выяснить! Кстати, не можете ли вы описать восточноевропейскую овчарку? — Начальник школы улыбнулся и внимательно посмотрел на Никиту. — Конечно, вы знаете, что это собака выше среднего роста, крепкого и сухого сложения. Ну, а дальше?