Виктор Устьянцев - Синий ветер

— Значит, уволили?

— Да, — подавил тяжкий вздох Жаров и ухмыльнулся. — А вы вовремя смотались в Москву, — с явным сожалением сказал Жаров. — Ну, я еще напишу куда следует.

Хорошо, что тут хватило честности предупредить. Мог бы ведь и не предупреждать.

— Что же, пишите, дело ваше.

— Не только мое! Увольняют старые кадры, поглядим, как вы без нас обойдетесь. Что вы, молодые и зеленые, можете?

— Вот тебе раз! То вы меня обвиняете в том, что я недооцениваю молодежь, а теперь вот сами… Нелогично.

— Ага, вас уже ознакомили с моим письмом?

— Да, я читал его.

— Погодите, я еще не то напишу.

— Валяйте. — Олег подхватил чемодан и направился к стойке регистрации билетов.

— Олежка? — Навстречу Борисову шел, растопырив руки, Костя Тимофеев. — Вот так встреча!

Они обнялись, расцеловались.

— Какими судьбами?

— Еду в отпуск. А ты?

— Я из командировки.

Они не виделись пять лет, Костя заметно пополнел, стал солидным. Он служит на Балтике, командует сторожевым кораблем.

— В будущем году думаю поступать в академию. Надо слегка подрасти над собой. А ты где теперь процветаешь?

— Я теперь строитель.

— Что это тебя угораздило? А как же флот?

— Собственно, к флоту я тоже имею некоторое отношение. Вот именно некоторое. За год пребывания на Крайнем Севере плавал полтора месяца, да и то лишь в заливе.

— Не жалеешь?

Жалеет ли он? Нет, не жалеет. Он и сам не думал, что так круто повернется его судьба. Он любил флот, тосковал по морским походам, но, кажется, ни разу не пожалел, что попал к строителям. За год жизни на Крайнем Севере как будто ничего существенного в его жизни не произошло. Но Север научил его многому, он стер с него все лишнее, сделал его серьезнее, целеустремленнее. А флот…

Может быть, только сейчас Олег понял, что он не только не ушел с флота, а стал свидетелем и участником зарождения большого арктического судоходства. Пройдет несколько лет, в Игрушечном построят морской порт, ледоколы поведут караваны судов с золотом, алмазами, нефтью. Кто-нибудь из старожилов вспомнит, что идея строительства порта принадлежала капитан-лейтенанту Борисову, а штурманы пароходов, прокладывая на морских картах курс, мысленно поблагодарят безвестного составителя этих карт.

«Кажется, я становлюсь честолюбивым», — усмехнулся про себя Олег.

— Нет, не жалею.

— Ну и ладно. Наше дело такое: где прикажут, там и служи. Главное, чтобы служба не тяготила, а доставляла хоть какое-то моральное удовлетворение. Может быть, я скажу несколько казенно, но понимаешь, старик, очень это важная для нас штука — сознание полезности своего существования.

Кажется, для Кости эти пять лет тоже не прошли бесследно.

— Ну а все-таки, чем ты занимаешься, если не секрет? — спросил Костя.

— Командую плавсредствами. Пожалуй, «плавсредства» звучит слишком солидно для тюлькиного флота, который у меня есть. К тому же сейчас я перехожу на санно-тракторное плавание по Ледовитому океану.

— То есть? — не понял Костя.

— Займусь гидрографией. Кстати, у тебя нет связи с кем-нибудь из выпускников гидрографического факультета?

— Есть. Да ты его знаешь — Борис Прокудин. Парень толковый.

Бориса Олег помнил, одно время они даже переписывались, но после того как Олега перевели на Север, переписка прекратилась.

— Он по-прежнему на Балтике?

— Нет, уже на Тихоокеанском флоте. Плавает там на старом гидрографическом судне. Недавно женился. А ты все еще холостякуешь?

— Пока да. Но, кажется, скоро и я женюсь.

— В таком случае заранее поздравляю. А я вот никак не могу найти пристань. Да и когда искать-то? Более полугода в морях, а там ремонт, то да се, в трудах и хлопотах. Может, в отпуске кого-нибудь присмотрю?

— Не спеши. Поспешные браки редко бывают удачными.

Объявили посадку в самолет. Костя проводил Олега до трапа.

«Странно, что мы вместе проучились четыре года, а так и не узнали друг друга как следует», — подумал Олег, усаживаясь в кресло. Он выглянул в иллюминатор и взглядом отыскал Костю в толпе провожающих. И только теперь вспомнил, что они так и не успели обменяться адресами.

Тягач медленно потянул самолет по рулежке.

А мысли уже неслись туда, на край света, где приютился на скалистом берегу студеного моря маленький поселок со странным названием Игрушечный, пронизанный синим ветром Заполярья.