Нора Адамян - Девушка из министерства [Повести, рассказы]

Грант снова подбежал к Рузанне и обнял ее за плечи.

— Теперь смотри!

Небольшое темное полотно. Огни домов и автомобильные фары сквозь сетку дождя тускло освещают улицу. Женщина и мужчина стоят под дождем. Их лица почти не видны, фигуры очерчены смутно. Мужчина наклонился, женщина приникла к нему.

На мольберте табличка: «Любовь».

Грант сказал:

— Это твое. Мне так хотелось скорее показать тебе. Я работал даже ночью. Смотри, огни будто надвигаются. Правда?

Она кивнула.

— Ты ощущаешь — дождь, неуютно, а им хорошо. Ведь это чувствуется? Я над этим бился как проклятый… Тебе нравится?

— Почему им хорошо? — спросила Рузанна. — Я этого не вижу.

— Им хорошо! — горячо ответил Грант. — Ты понимаешь. Дразнишь меня, да? Не нужно…

Она подумала: «Не буду с ним спорить».

— Ты знаешь, возвращается Симон. Я счастлив и за них и за себя. Нет, я никогда не ощущал, что Аник и дети мне в тягость. Но теперь вдруг точно освободили меня от всех запретов. Теперь я вольный. Захочу — уеду. На Памир, в Сибирь. Мне всегда хотелось.

Рузанна кивнула:

— Конечно. Почему бы тебе не поехать?..

Она могла сказать: «Родной мой, зачем тебе уезжать? Мы хотели быть вместе. Ты еще не знаешь — у нас будет настоящая семья. Разве тебе так уж хочется уехать от меня?»

Но спокойно и естественно-живо прозвучали слова: «Почему бы тебе не поехать?..»

— Попрошусь в какую-нибудь экспедицию. А, Рузанна? На Север. Новые места, новые люди. Года на три. Как захочется потом вернуться!

Она кивала головой: «Уезжай. Пусть насытятся твои глаза и созреет твое сердце. Это придет слишком поздно для меня, но ты в этом не виноват. Я могла бы сделать так, чтоб ты никуда не уехал. Но я отпущу тебя. Так я решила. И это правильно, потому что я лучше знаю и себя и тебя…»

— Рузанна, в прошлый раз я сделал что-то не так? Прости.

Она усмехнулась:

— Это уже не важно.

Грант заглянул ей в глаза.

— Почему ты сегодня особенная?

— Какая? — Она слегка погладила его руку.

— Особенная. — Он заметил слезы на ее лице. — Рузанна, что надо сделать, чтоб тебе было хорошо?

Она ответила:

— Мне очень хорошо.

На больших собраниях Рузанна обычно садилась в последних рядах, ближе к двери. На этот раз Тосунян кивком головы подозвал ее к своему столу. Она прошла длинный кабинет для заседаний, заполненный людьми — директорами торгующих организаций и крупных ателье. Сесть пришлось рядом с министром. Он положил перед ней бумагу и стукнул карандашом о полированный край стола.

Кто-то запоздавший на цыпочках, втянув голову в плечи, пробирался на свободное место. Проводив его глазами, Енок Макарович очень коротко своим глуховатым голосом пояснил цель совещания: уточнить потребность в товарах для детей всех возрастов, определить требования населения в смысле ассортимента и качества, а также — главное! — выслушать соображения, пожелания и предложения работников торговли относительно будущего универмага «Детский мир».

Тосуняна слушали в тишине ненарушаемой.

По этому поводу Рузанна как-то спорила с Зоей. Та утверждала:

— Будь спокойна, милая, назначат тебя министром — и можешь на собрании хоть телефонную книгу за один раз прочесть. Аудитория будет полна внимания.

Но Рузанна знала, что это не так. В Тосуняне была убежденность и значительность, заставляющая прислушиваться к каждому его слову.

Ей вспомнилось, как он шел вчера между столиками кафе, шел своей обычной неторопливой походкой очень занятого человека, который старается использовать каждую минуту отдыха. Ему навстречу вставали художники, писатели, артисты — люди, которые даже и не видели его никогда.

Правда, там очень старался Баблоев. Он встретил министра у входа, помог раздеться и торжественно повел через весь зал, к центру кафе, где уже сидел за столиком старый художник…

Но Баблоев Баблоевым, а разве Грант не признался:

— Очень хочется, чтобы на обсуждение пришел Тосунян…

И попросил:

— Ты можешь это устроить!

Рузанна ответила резко:

— На твоем торжестве непременно нужен генерал?

Он не умел обижаться.

— Понимаешь, привлекает меня чем-то этот человек… Нравится, что ли, он мне…

Тосунян повертел в руках пригласительный билет: «Союз художников просит вас… Дружеская встреча…»

— Что ж… Начали мы с тобой дело, надо закончить. Ты видела эту… картину… Ну, как?

Рузанна сообщила сдержанно:

— По-моему, красивая.

Приехали они, конечно, с опозданием. Грант несколько раз звонил: