Илья Лавров - Листопад в декабре. Рассказы и миниатюры

Кубарь полез на кровать, болтая пропыленными, будто в серых носках, ногами.

— Куда ты? — закричал Кривенок. — На ночь ноги нужно мыть!

— Я спать хочу, — захныкал Кубарь и продолжал лезть на кровать.

— Спать, спать! — стащил его Кривенок. — Простыня белая, а ноги черные. Не настираешься на вас.

— Не надо мыть, Вася. Я тихонечко лягу, грязь не стряхнется.

— Иди, иди! — Кривенок вывел Кубаря в кухню. — Не вой, а то тресну, — ворчал и мылил ему ноги.

Когда Кубарь забрался в кровать, сон уже прошел. Как всегда неожиданно и глубокомысленно, он спросил:

— А как это получились дрова?

— Какие дрова?

— Ну, деревья, лес, трава, люди. Как это они получились первый раз?

— Э, философ! — небрежно произнес Кривенок непонятное имя, которым отец иногда называл Кубаря.

Кривенок нерешительно кружился вокруг таза, ломая голову, как бы ему самому избежать мытья ног. Он плюнул на ногу и потер тряпкой, нога стала еще грязнее. Кривенок тяжело вздохнул, сдвинул печально брови и опустил ногу в таз.

— Вася, отгадай загадку, — уже сонно звучал голос Кубаря: — стоит, играет, солнце сияет, люди нарождаются, чудо получается, шумит большая-пребольшая. Что такое?

— Отвяжись, — хмурился Кривенок.

— Эх ты, не знаешь! Земля!

Кривенок глядел на светлую и на темную ногу, соображая, а не хватит мыться? Но ничего не получилось, пришлось мыть и вторую.

Пробежав по комнате, Кривенок прыгнул через стул и нажал выключатель. Он звонко щелкнул, точно Кубарь языком.

Стало темно, Кривенок улегся рядом с братишкой и вдруг почувствовал, как в доме без мамы и папы глухо, пусто и тихо. Что-то потрескивало, вздыхало, шепталось. Почудилось, в кухне прошлись почти бесшумно чьи-то босые ноги. Дико заверещали кошки, загремели по железной крыше. Неожиданно комната наполнилась слабым, непонятным отблеском и стало еще темнее.

Кривенок посмотрел на окна и ужаснулся: он забыл закрыть ставни. А вдруг кто-нибудь заберется?

Опять на мгновение комната наполнилась бледно-фиолетовым светом. Кривенок увидел в окно: половина неба ярко освещена луной, другая — закрыта черной, тяжелой тучей. Там полыхали раскаленные молнии. Грома не слышалось. Туча ползла на светлую половину быстро и бесшумно, становясь то огненной, то угрюмо-черной.

Вдруг в кухне что-то упало, загремев. Кривенок вздрогнул. Ему хотелось закричать и выпрыгнуть в окно. Кто там ходит? Что уронил?

Кривенок закрылся с головой одеялом и прижался к Кубарю. Тот был горячий, как печка, и сладко сопел. Дверь в кухню все время поскрипывала, то закрываясь плотно, то чуть отходя, — наверное, кто-то подглядывал в щель.

А тут вдруг как грохнет, дом как вздрогнет! И сразу же густо посыпался горох, затрещал дробно по стеклам. Что-то тяжело и вместе мягко принялось шмякать по окну.

Кривенок осторожно выглянул из-под одеяла. Пламя охватило окна, от вещей ринулись на Кривенка черные тени. Он увидел за рамой висящие водяные веревочки и шлепающую по стеклам мокрую ветвь. С нее тоже свисали водяные веревочки.

Внезапно раздались веселые голоса, топот и крик Люси — сестры Шурика:

— Я промокла до нитки! Ой, до чего же здорово, девочки!

Все сразу стало просто, не страшно, хорошо. Волнующе пахло дождем и листвой. Запах сочился во все щели окон. Захотелось выскочить на улицу и с криком помчаться под июньским ливнем.

«Это что-то само упало в кухне», — твердо решил Кривенок, зажег свет и вышел. На полу лежала эмалированная кружка: свалилась с плиты.

Кривенок погасил свет и лег. Долго еще сквозь дрему слышал, как по окнам шмякали мокрые тряпки и в комнате как будто часто включали и выключали лампочку, а над крышей трясли лист фанеры и он громыхал.

Кривенок тихо засмеялся от непонятной радости и уснул.

Кривенок проснулся рано.

— Эй, вставай, засоня! — стащил он одеяло с брата.

Кубарь лягнул ногой и в отчаянии завопил:

— Ну зачем разбудил? Я не успел досмотреть сон. Кошка запрыгнула на забор, а что дальше было, не видел!

— Не выспался потому, что поздно лег, — выговаривал Кривенок, — теперь вот будешь ложиться по расписанию в девять вечера. Детям вредно долго не спать, понимаешь!

— И вовсе не поэтому, — сердился Кубарь, не открывая глаз, — я не выспался потому, что всю ночь смотрел сны!

Кривенок выскочил во двор, прищурился — у солнца выросли золотые кошачьи усы.

Ночные потоки прорыли маленькие русла в земле, оставили в них пену, щепки, перья, листву.