Римма Коваленко - Конвейер

— Виген Возгенович, — шепнула она ему, — электролиты прибыли.

Багдасарян вздрогнул, открыл глаза, понял, что над ним посмеялись, и, стыдя Татьяну Сергеевну, покачал головой. Она извинилась. Можно было и не извиняться, Багдасарян уткнул подбородок в грудь и опять закрыл глаза.

— …Пойдет по линии механизации и автоматизации домашнего труда. — До Татьяны Сергеевны долетали только отдельные фразы лектора.

— И на Марсе будут яблони цвести, — не открывая глаз, сказал Багдасарян, — сообщите эту новость лектору. И пусть, если сможет, вещает потише.

Из-за спины передали записку. Татьяна Сергеевна собралась переправить ее дальше, но увидела, что записка адресована ей. Буковки острые, узкие, ни с каким другим не спутаешь почерк Натальи: «Тань! Айда ко мне. Семен с дачи три ведра вишни привез. Варенье будем варить. И тебе с Лавриком обломится».

Татьяна Сергеевна оглянулась и кивнула Наталье — мол, приглашение принято — и вдруг на себя и на всех рассердилась: свинство все-таки. Один спит, другая записки пишет; какой бы ни был этот лектор, а ведь он работает, старается. Вон как запарился. Сдвинула брови, стала слушать.

— …Мы должны честно, глядя фактам в глаза, сказать, что труд женщины на производстве и дома пока еще далеко не решенная проблема. Товарищи, ведь если подойти к этому вопросу с житейской стороны, то картина такова: домработницу, к сожалению, практически найти невозможно. И труд женщины, матери-производственницы, остается, не побоюсь этого слова, тяжелейшим.

Правильно, товарищ лектор, все правильно. Мы тут и сидим в основном все женщины. Вот ты бы и сказал в самом начале: идите-ка, бабоньки, домой. Ничего я вам нового не открою, а время свободное, которого у вас и без моей лекции в обрез, укорочу. «Таких свободных, как я да Наталья, еще раз-два — и обчелся, — подумала Татьяна Сергеевна. — Вон Зоя Захарченко вздыхает, плечами поводит, не иначе своих невесток вспомнила. Ораву внуков организовали ей невестки, дома у Зои прямо детский комбинат, а мы голову ломаем, почему это Зоя на пенсию не спешит. Да с этими внуками конвейер отдыхом покажется!»

— Вопросы будут? — Лектор призывно обвел всех глазами, замахнул назад прядь волос, вытер платком руки.

К удивлению многих, с вопросом вылезла Зоя Захарченко.

— Вот вы сказали, что домработницу найти невозможно. Так, значит, домработница, по вашему мнению, не человек?

Лектор вопросительно поглядел в зал:

— Не понимаю.

Большая, тяжелая Зоя вышла вперед, к самой кафедре.

— Если бы практически домработницу можно было найти, значит, женщине жить было бы легче. Так? — Зоя глядела прямо на лектора.

— Так.

— Вот я и спрашиваю: домработница что же, не женщина тогда, не человек?

Лектор закивал головой: мол, понял, понял.

— Видите ли, домработницу в данном случае я рассматривал как профессию. Какая разница, где работать: у станка, на конвейере или в детских яслях, на пример. Сравните сами: в яслях у няни десять — пятнадцать детей, а в семье у домработницы один-два.

— А свои у домработницы дети где? В яслях?

— Своих у нее, допустим, нет. Есть же одинокие женщины, с неустроенными судьбами.

— Вот этого и нельзя допускать, — возмущенным голосом произнесла Зоя. — Надо, чтобы не было одиноких и неустроенных. Об этом надо сожалеть, а не о том, что у нас исчезли домработницы.

Зоя поглядела на Татьяну Сергеевну: сидишь, уши развесила, а тут проповедуют неизвестно что, — и пошла к двери. К лектору подбежала Наталья: благодарим, благодарим! От имени всех, от цехового профсоюзного комитета в частности. Женщины у нас особые, активные, так что не обижайтесь. В споре рождается истина, — значит, задели за живое, значит, достигло ваше слово цели.

Вечером на кухне, когда они очищали вишню от косточек, Татьяна Сергеевна спросила подругу:

— Ты на самом деле довольна сегодняшней лекцией?

— Да что ты! — ответила Наталья. — Дремучесть, а не лектор. А что делать? В путевке ему написать, что недотепа? Так они там, в обществе по распространению, про него, верно, лучше меня знают.

Кухня у Натальи большая, просторная, с обеденным столом посередине, в голубых шкафчиках-полках по стенам. Муж ее посидел с ними минут десять и ушел включать телевизор. А перед тем сказал:

— Неужели на работе вам работы не хватает? Еще и дома ее толчете.

— Большой господин, — осудила мужа Наталья, когда из комнаты донесся голос из телевизора. — Мужчина с головы до ног. Ни на секунду не забывает, что он мужчина.