Римма Коваленко - Конвейер

— Света, — спросила ее после первой недели на конвейере Татьяна Сергеевна, — что с тобой происходит? Ты понимаешь, о чем я тебя спрашиваю?

— Понимаю, — кивнула Света, — происходит что-то смешное. Как будто я всю жизнь все это хотела делать, и вдруг мне это досталось.

— Но ведь устаешь?

— Нисколько.

— Так не бывает, Света. — Татьяна Сергеевна и удивлялась этой новенькой девочке и понять ее не могла. Может быть, все дело в Колпачке? Любовь и не такие чудеса творит. — Но ведь руки у тебя как у всех, и спина тоже. Поначалу все устают, да и потом тоже. Поэтому и перерывы и физкультура, чтобы согнать усталость.

— Ну что мне делать, если я не устаю? — Света не красовалась. Она даже объяснить могла, почему не устает. — Я, Татьяна Сергеевна, еще маленькой поняла, отчего люди устают: от напряжения. Меня папа в выходной в детский парк водил, там карусель была. Посадит он меня на коня или на лебедя, закружится карусель, а я прямо железная от напряжения. А потом идти не могу от усталости.

Зоя не приняла душой Свету. Та заняла на конвейере место Соломина, и это каждую минуту напоминало Зое, что Соломы нет, что его надо спасать.

— Ну, как твоя новенькая? — спрашивала Татьяна Сергеевна, приглашая Зою повосхищаться работой Светы.

— Ты про Невесту, что ли? — откликалась Зоя. — Это твоя новенькая. Мои новенькие все кончились. Мне бы стареньких до ума довести, Солому спасти. К следователю когда пойдешь?

Зоя уже в третий раз напоминала, что надо идти к следователю. А Татьяна Сергеевна все откладывала, ноги не шли. Что скажешь следователю? Трудный парень Володя Соломин, только с виду тихий да инертный. Ребенком в детской комнате на учете стоял. Колония его не исправит. Есть один человек в цехе — Зоя Захарченко, — она его вытянет, а колония не спасет. Но даже если следователь с ней согласится, поверит на слово, кто даст гарантию, что Соломин через месяц-другой еще какой-нибудь киоск не облюбует. Это ж только додуматься — книжный киоск ограбить. Одно название, что киоск, вместо стекла картон, вот Солома этот картон ножницами и взрезал, взял себе две коробки значков. Зачем ему столько? С головы до пят собрался значками разукраситься? Одна надежда, что следователь закроет дело, невелика цена значков, и сам киоск стоял, как провокатор, со своими картонками вместо стекол, ловил слабого Солому, точно на живца.

— Хоть разорвись с вами, — ответила Татьяна Сергеевна Зое. — Всюду я да я. Почему бы кому другому к следователю не сходить? Давай Марину пошлем, она его товарищ по работе и выглядит внушительно.

— Марина в нем разочаровалась. — Зоя покачала головой. — Так и сказала: я думала, он с внутренним миром, а оказывается, просто уголовный тип.

Все у них легко: один киоск ограбил, другая, видите ли, разочаровалась. А какой он уголовный? Дитя в нем живет несчастное, у которого в детстве значков этих, будь они неладны, не было.

— Значит, воруй, тяни, что плохо лежит? — уколола Татьяна Сергеевна.

— Да не воровал он. Тебе ж говорят: ограбил. Киоск больше года стоял брошенный, забыли о нем и о тех значках. — Зоя считала грабеж чем-то меньшим воровства. — Тот, кто бросил их там, честный, а Солома, получилось, грабитель. Сходи, Татьяна, к следователю.

— А если Соню Климову послать?

— Не пойдет твоя Климова.

— Как это не пойдет? — Татьяна Сергеевна удивилась: Зоя не просто отмахнулась от Сони Климовой, убеждена была, что та не пойдет. — Пойдет как миленькая. К тому же Соня может сказать веско, доказательно. Соню к следователю и пошлем.

Она дождалась Соню после смены у входа в скверик, который пересекали в этот час те, кто торопился за детьми в детский сад. Скверик был круглый, с фонтаном посреди, с низкими голубыми скамейками. После завтрака сюда приводили парами ребятню из детского сада, иногда приводили и к концу рабочей смены, тогда родители прямо у фонтана разбирали детей, вели домой. Сегодня в сквере детей не было, и они с Соней не спеша шли по желтым дорожкам, чувствуя, что разговор, как прежде, сегодня не клеится. Стал накрапывать дождик, и Соня сказала, что всегда, когда не возьмешь зонт, дождь не заставит себя ждать. И тут же дождь припустил, и они свернули к старой липе, чтобы переждать его. А по асфальту, огибая фонтан, с визгом и смехом, прикрывая головы газетами и портфелями, бежали родители, и, если бы не Татьяна Сергеевна, Соня тоже бежала бы вместе с ними.

— Соня, я хотела попросить тебя об одном деле… Ты, наверное, знаешь, что произошло с Володей Соломиным. Надо тебе сходить к нему домой. А потом договориться со следователем и встретиться с ним.