Мария Глушко - Год активного солнца

Поверила человеку, которого не уважаю, чьи «прогнозы» никогда не сбываются, — почему? Когда-то советовала Олейниченко, чтоб не суетился, почему сама засуетилась?

Вдалеке под кустом, осыпанным белым цветом, пристроились трое мужчин с бутылками. Растянулись на газетах, пытались петь песню, у них не получалось. Один притопывал ногой, наверно, ему казалось, что танцует. Дети рвались поглядеть на них, бабушки ловили внуков за руки.

Это не ее хозяйство, но она подумала, что надо связаться с коммунхозом, пусть наведут порядок. И сама удивилась, что может сейчас думать об этом.

Я, как запрограммированная машина, везде для меня работа, она отняла у меня все, и меня сожрала, а душу выплюнула! И все-таки это единственное, что у меня есть. Я испугалась, что у меня отнимут это. Кинулась в борьбу, а, оказалось, бороться не с кем.

По стебельку нераспустившегося одуванчика ползла божья коровка, похожая на круглую твердую пуговку. Добралась до верхушки, остановилась. На спине словно лопнула кожица, брызнули тонкие нежные крылья, божья коровка долго сушила их на солнце.

Медленно текло время, и Кира Сергеевна подумала, что все равно придется идти в унылую пустоту дома, который стал чужим. Видеть человека, который стал чужим. О чем-то говорить с ним, постоянно чувствовать рядом… Он сломал меня, мою жизнь, мою гордость…

Ей казалось сейчас, что он один виноват во всем, и опять она ненавидела его сильно и остро, как в те первые дни, когда узнала правду.

У Ирины были гости — молодая пара — и Кира Сергеевна решила разговора не заводить, но и уходить не хотелось. Она, подвязав передник, принялась помогать Ирине хозяйничать.

В большую комнату внесли кухонный стол, выставили случайные закуски, вино гости принесли с собой.

За столом шел общий бестолковый разговор, потом Юрий о чем-то заспорил с гостем, а гостья сказала:

— Кира Сергеевна, вы меня не помните? Я Лера, мы с Ириной учились в школе, я бывала у вас.

— Кажется, припоминаю, — пробормотала Кира Сергеевна, хотя никакой Леры не помнила. И Лера, как видно, поняла это, виновато улыбнулась и больше не заговаривала с ней.

Кира Сергеевна поймала на себе взгляд Ирины, подумала: странно, но я не помню никаких ее подруг.

Наверно, гости нагрянули неожиданно, и Кире Сергеевне было неловко, что на столе, кроме колбасы и консервированного перца, ничего нет. Хотела потихоньку выманить Юрия, послать в магазин, но Ирина сказала:

— Обойдется.

Ирине — хоть бы что. Расхаживает по комнате с сигаретой в джинсовых брючках и старой рубашке Юрия, завязанной на животе узлом. Даже не переоделась.

Кира Сергеевна пошла на кухню, поставила чай. Заглянула в шкафчик — чего доброго, у них и сахара нет. Но сахар нашелся.

Ее удивляло, как живет Ирина, — непрочно, наспех. Обеды не готовит даже по воскресеньям — ходят в кафе, — комнат не убирает, белье копит месяцами. Не говоря уже о мебели, которой до сих пор нет. В самом деле считает, что к быту не следует относиться серьезно.

Кира Сергеевна курила, ждала, пока закипит чайник. Из окна было видно, как перед домом, по площадке кругами носится Ленка с каким-то колесом в руках. За ней вытянулась цепочка мальчишек. Голубая куртка с белой опушевкой спереди вся в пятнах — наверно, это грязное колесо подцепила где-нибудь на свалке.

— Ты где там, моя маты? — позвала Ирина. — Прощайся с гостями!

Кира Сергеевна вышла в прихожую.

— А чай?

— Чай — не водка, много не выпьешь, — сказал Юрий.

Лера, блестя глазами, спросила:

— Кира Сергеевна, красивый у меня муж?

Он в самом деле был красивый, пожалуй, немного женственный.

— И вы красивая.

Киру Сергеевну обрадовало, что они уже уходят, — разговор, ради которого она пришла, все-таки состоится.

После ухода гостей они занесли стол на кухню, Юрий опять раскинул в комнате раскладушку, постелил чертежи. Почему он не купит себе стол?

— Я совсем не помню эту Леру, — сказала она Ирине.

— Всех не упомнишь. — Ирина складывала в раковину тарелки. — Один раз она даже ночевала у нас, когда ее побил отчим. Бабушка ходила к ее матери.

И этого Кира Сергеевна не помнила.

Ирина принялась было мыть посуду, но Кира Сергеевна взяла ее за руку:

— Повремени, сядь.

— Есть повременить, — засмеялась Ирина. Налила себе чаю, села.

Кире Сергеевне трудно было начать разговор. Ну же, торопила она себя, сейчас войдет Юрий или прибежит Ленка.

— Я ведь к тебе по делу. Хочу просить вас с Юрием поменяться со мной жильем.