Вилис Лацис - Собрание сочинений. Т.4. Буря

Но где эти люди? Берлин пал… По залам рейхстага ходят красные командиры… Где сейчас найдешь таких глупцов, чтобы они любили чиновников гестапо? Сам Гиммлер, может быть, улетел в Португалию или Аргентину. А Лиепая полна всякой мелюзги… важные персоны уже улетели. Где обещанный пароход, подводная лодка, эскадрилья „юнкерсов“? Нет Екельна, нет Шернера, которому недавно пожаловали фельдмаршальский жезл… И что сделает курземская армия без этих железных людей?»

Она ворочалась с одного бока на другой. Сон все не шел.

«А вдруг Винтер объявил план эвакуации? Не может быть, чтобы он не подумал о сохранении самых ценных сотрудников. Если не нужны самим, можно передать в распоряжение другого государства. Способные агенты пригодятся всем, а нам все равно кому служить. Только бы платили.

Эрна Озолинь… простое, обыкновенное имя… В Вентспилском уезде среди лесов есть крестьянская усадьба. Хозяин свой. На худой конец можно будет укрыться там. Работницей или родственницей — не важно. Только хозяйка будет ревновать… В Дундагской волости есть лесник еще с баронских времен, но там будет радиостанция — это опасно. Рано или поздно запеленгуют и найдут. „Как вы здесь очутились, гражданка Озолинь?“

Берлин пал…

Где сейчас Гитлер? Где великая мировая держава?»

К утру ей, наконец, удалось уснуть. Разбудил ее настойчивый стук в дверь:

— Госпожа, я принес вам завтрак…

Это был вестовой Освальда, молодой, услужливый Линдеман.

— Войдите. Что, хаупштурмфюрер Ланка еще не вернулся?

— Нет, госпожа.

— Скажите кому-нибудь, чтобы позвонили в Кулдигу, может быть они еще там.

Через час одному из чиновников отдела гестапо удалось соединиться с Кулдигой и поговорить с адъютантом Винтера. Тот сообщил, что совещание кончилось вчера и все участники разъехались. Когда об этом сказали Эдит, она сделала вид, что это для нее не новость.

— Хорошо, спасибо. Хауптштурмфюрер Ланка перед отъездом сказал, что вернется сегодня. Можете идти.

Когда чиновник ушел, она раскрыла чемоданы и долго рылась в вещах. Драгоценности, золотые вещи, деньги положила в шкатулочку для рукоделья и засунула в брезентовый рюкзак. Потом стала набивать его платьями, чулками, шелковым бельем, сверху сунула пару модных туфель. В карманы рюкзака положила хлеба, кусок сыру и баночку с маслом. Заперла чемоданы и, сев у окна, долго смотрела на дорогу. Сегодня на ней было необычайно оживленно. Взад и вперед проносились легковые машины, грузовики, мотоциклы, неизвестно откуда и куда маршировали группы пехотинцев.

«Где это Освальд так застрял? Может быть, участвует в операции? Опять Винтер придумал новые дела. Впрочем, для этого он и существует».

О Ланке и Понте не было известий и после обеда. Тогда Эдит стала беспокоиться и нервничать. Ей казалось, что каждый прохожий как-то, по-особенному, многозначительно смотрит на ее окно. Еще подозрительнее казались хозяева усадьбы. В их шепоте оно слышала сдерживаемый смех. Хозяйка прошла в хлев, и под фартуком у нее опять мисочка. Мальчишки ушли из дому, даже не дождавшись вечера.

Перед вечером у ворот остановился мотоцикл: За спиной водителя сидели два немецких офицера. В прицепе тоже устроились двое — один сидел на коленях у другого. Один из офицеров слез с мотоцикла и пошел к дому. Эдит узнала адъютанта штандартенфюрера Винтера.

— Вы, наверно, к мужу? — спросила она. — Знаете, он еще не вернулся. Как уехал вчера с Понте, так до сих пор и нет.

— Меня прислал штандартенфюрер Винтер, — сказал адъютант. — Сегодня нам отсюда уже звонили и справлялись о хауптштурмфюрере Ланке. Странный случай, госпожа Ланка. Хауптштурмфюрер Ланка и оберштурмфюрер Понте должны были вернуться вчера, еще до наступления ночи. Уехали они вскоре после обеда. Может быть, машина испортилась? Но тогда бы мы увидели ее на дороге. Кроме того, сегодня везде столько машин, — их кто-нибудь подвез бы. Очевидно, что-то случилось.

— А что могло с ними случиться?

Адъютант оглянулся.

— Видите ли, я должен вам сказать одну вещь. От имени штандартенфюрера. Не зайти ли нам в комнаты?

— Пожалуйста. Почему вы сразу не сказали?

Эдит ввела его в комнату и пригласила сесть. Но он покачал головой:

— Нет времени, госпожа Ланка. Я сейчас должен ехать дальше. Господин штандартенфюрер велел передать, что, несмотря на все свое желание, он ничем не может помочь вам. Подумайте о себе сами. Вам сегодня же необходимо перебраться в другое место, где вас не знают.