Илья Гордон - Драгоценный подарок

Степенно, не торопясь шел Еремей Карпович на заседание правления. Темно-коричневый, уже не новый, но тщательно вычищенный костюм ладно сидел на его узкоплечей фигуре. Юфтевые сапоги блестели. Седые усы и короткая борода с заметной от курения желтизной вокруг рта были аккуратно расчесаны.

Пройдя половину улицы, Еремей Карпович поравнялся с домом сына. Не замедляя шага, решал — зайти ли ему, или идти прямо в правление. Следует зайти, хотя Платона нет дома. Неловко получится, если жена Платона Анна видела его из окна, а он прошел мимо.

«Если Платон еще не вернулся из района, без него заседание правления не начнется. А если он дома, то и торопиться нечего».

Еремей Карпович вошел в дом сына. Анна, невысокая, тоненькая, смуглая женщина, засуетилась и пригласила свекра посидеть, подождать сына.

Еремей Карпович поговорил минуты две о домашних делах и, убедившись, что Платона нет дома, ушел в правление.

Покидая дом сына, Еремей Карпович неожиданно для себя ощутил досаду, которая точила его душу со вчерашнего дня.

Вчера Платон побывал на ферме, побеседовал с доярками, заглядывал во все уголки, что-то обсуждал с зоотехником, а к нему, заведующему, не заглянул.

«В обиде на меня, что ли? — подумал Еремей Карпович. — Нарочно, что ль, избегает меня…»

Платон с детства приучен был слушаться отца. Слово отца — закон. Ведь еще недавно Платон без совета с отцом не принимал ни одного серьезного решения, шла ли речь о сроках сева, о семенах, о зяблевой вспашке или о других хозяйственных делах. И особенно если вопрос шел о животноводческой ферме.

Платон высоко ценил знания и опыт отца в этой области. Он знал, что в районных организациях прислушиваются к слову старика. На всю округу прославилась ферма, которой Еремей Карпович заведует со дня основания колхоза. Из многих колхозов приезжали к опытному животноводу учиться. Еремей Карпович слышать не мог, если кто-либо в частном разговоре или на совещаниях жаловался на убыточность животноводческих ферм.

— Как же это так? — возражал он. — А ведь, бывало, одна корова целую семью кормила — значит, дело в уходе, в кормах.

Сменялись председатели правления. Колхоз «Знамя» то шел в гору, то терял славу хорошей, крепкой артели, но ферма неизменно росла, крепла и развивалась, а о Еремее Карповиче шла молва как о знающем практике-животноводе, о нем писали в газетах и ставили в пример другим.

Платон гордился своим отцом, глубоко уважал его, а Еремей Карпович, в свою очередь, старался не ронять своего отцовского авторитета в его глазах.

И вдруг Платона как будто подменили: он стал противоречить отцу, спорить с ним даже по таким вопросам, которые не имеют прямого отношения к ферме. Старика это очень огорчало.

Когда Еремей Карпович зашел в просторную комнату правления, там уже было полным-полно народу.

По обе стороны длинного канцелярского стола сидели члены правления: бригадир полеводческой бригады Корней Валиков, механик Савелий Пахомов, старшая доярка Глаша Зыкова, пастух Василий Киреев и еще несколько колхозников. Бухгалтер — низенький человек в очках, с конторской книгой под мышкой — то и дело подбегал к окну посмотреть, не идет ли председатель. В комнате было накурено, душно и шумно. Наконец показался председатель правления — широкоплечий, скуластый, с толстым носом и густой черной шевелюрой, ростом чуть повыше отца.

— Дыму-то напустили! — ругался Платон Еремеевич, пробираясь к председательскому месту. — Кузница, что ли, тут?! Неужели нельзя покурить в коридоре?

— В кузнице у меня воздух почище, — отозвался кузнец Пахомов.

Председатель сел на свое место и, вполголоса о чем-то поговорив с членами правления, огласил повестку дня.

— Кто хочет дополнить повестку? Никто. Значит, утверждаем. Первый вопрос о животноводческой ферме.

Еремей Карпович хотя и знал, о чем пойдет речь, псе же насторожился.

— В свое время нашей ферме был отведен большой земельный участок под посевы кормовых культур. В то время это было необходимо. Сейчас мы не имеем права занимать землю под малоценные культуры, когда можем вместо них сеять пшеницу. На приферменном участке у нас на зеленую массу посеяна кукуруза, а план пропашных культур не выполнен.

— Так вы что, нашу кукурузу хотите забрать? — крикнул с места Еремей Карпович.