Бела Иллеш - Тисса горит

Я сел, а она снова принялась за работу. Она целыми пригоршнями бросала разорванные бумаги в печку, другие же перевязывала и укладывала на подоконник. Через полчаса в ее комнате и следа беспорядка не оставалось, и только дымилась печурка. Драга открыла окно, и мы принялись кипятить воду для чая.

— Пока вода вскипит, я прочту тебе письмо, полученное от матери.

— Я же не понимаю по-хорватски.

— Знаю. Я переведу тебе на немецкий. Слушай.

Достав из папки письмо, она принялась читать так быстро, точно оно написано было по-немецки и не приходилось терять времени на его перевод.

«Дорогая моя дочь. Несколько проживающих в Вене знакомых передали нам тревожный и чудовищный слух, будто ты без церковного и родительского благословения и без гражданской регистрации стала жить с мастеровым, с каким-то слесарем, бежавшим от преследования закона в Вене. Мы отказываемся верить этому, но если это окажется правдой, то ты, мое бедное, заблудшее дитя, причинило нам, своим несчастным родителям, глубокое горе. Я и твой бедный отец невыразимо страдаем. Чтобы положить конец неизвестности, Елена послезавтра выедет в Вену и тотчас же навестит тебя. Встреть ее с любовью, пойми, наконец, что она любящая сестра, которая приносит огромную жертву, отправляясь за тобой в проклятый город, где грабители и убийцы разгуливают на свободе. Нас обнадежили, что здесь твое дело вскоре будет прекращено, и тебе можно будет вернуться…»

— Ну, дальше читать не стоит, остальное уже неинтересно. Главное же, что завтра, по всей вероятности, ко мне пожалует гостья — старшая сестра.

— Ты мне до сих пор не говорила, что у тебя есть сестра.

— Не считала нужным о ней говорить. Елена, думаю, тоже не очень любит хвастать мною, — мы обе стыдимся друг друга. Кстати, она замужем за жандармским майором. В последний раз я видела ее, когда сидела в загребском арестном доме — она явилась с тем, чтобы попрекать меня. Это было, когда меня арестовали за распространение листков среди солдат, мобилизованных против венгерских красных.

— Значит, это ты для госпожи майорши наводишь в комнате порядок?

— Да, дело в том, что госпожа майорша способна на все, буквально все… Я не хочу, чтобы ее сестринская любовь причинила еще кому-нибудь неприятности помимо меня. Я уничтожила все, что — попадись оно в чужие руки — могло бы причинить вред тем или иным товарищам. То, что я здесь сложила, я еще сегодня вечерам отнесу в более надежное место. До сих пор таким «более надежным местом» была моя комната. Проводишь меня в Гицинг?

— Конечно.

На следующий день, проходя по двору, я издали увидел Драгу с сестрой. Она была чрезвычайно похожа на Драгу, но очень мне не понравилась. Лицо у нее было точно фарфоровое и одета она была, как уличная женщина. Вечером я дважды заходил к Драге, но не заставал ее дома.

Утром я отправился навестить Анталфи. Отобедав, мы все послеобеденное время провели вместе, а вечером даже пошли в кино. Когда я вернулся домой, время уже шло к полуночи. Шел я пешком около часа, потому что теперь, когда дела Анталфи пошли в гору, мне как-то неловко было просить у него денег на трамвай, ему же и в голову не пришло спросить, есть ли у меня деньги.

— Где это ты шатался? — пробормотал Пойтек.

— Я был у Анталфи.

— Ну, ладно. Завтра утром переговорим.

Я очень устал и, едва натянув на себя одеяло, тотчас же уснул. Долго мне, однако, спать не пришлось.

— Именем закона!

— Обыск, чорт бы их побрал, — пробормотал Вильнер.

Два сыщика «именем закона» предложили нам предъявить документы. У двоих из наших соквартирантов бумаги оказались в порядке. Когда очередь дошла до меня, я совершенно спокойно протянул сыщику свой вид на жительство, выданный по ходатайству комитета помощи венской полицией, будучи уверен, что тотчас же смогу опять уснуть. Я, однако, ошибся.

— Петр Ковач, — вслух прочел высокий сыщик, стоявший рядом со мной.

— Петр Ковач? — переспросил другой, оставшийся у дверей. — Вы и есть тот Петр Ковач, которому принадлежит это удостоверение?

— Да.

— Одевайтесь. Вы пойдете с нами.

— Куда? — спросил я скорее удивленно, чем испуганно.

— Не спрашивайте, а одевайтесь и следуйте за нами.

Пойтек немедленно поспешил мне на помощь.

— Тут, повидимому, какое-то недоразумение, — вмешался он. — Петр Ковач — политический эмигрант и имеет соответствующее…

— Не ваше дело, — оборвал его сыщик. — Петр Ковач пойдет с нами, а вы ложитесь и не суйтесь не в свои дела.