Ион Друцэ - Недолгий век зеленого листа

— Приезжает домой?!

— Нет, едет на войну, и они поехали с ним повидаться. И я должен был поехать, но не на кого было оставить дом.

Русанда встает из-за стола и смотрит то на отца, то на мать.

— Пойти?

— Отчего же не пойти? Только поешь сперва.

Но Русанда уже одевается.

— Трофимаш, почему ты не сказал это с самого начала?

Он удивленно смотрит па нее.

— Так… я же ел вареники.

Пришлось немного обождать, пока мальчик насытится. Потом его одевают. Прежде чем выйти, Трофимаш церемонно прощается с хозяевами и говорит баде Михалаке:

— Так я еще загляну к вам как-нибудь на днях. Бадя Михалаке улыбается.

— Конечно, приходи!

Когда они вышли на дорогу, Русанда взяла Трофимаша за руку. Он сунул хворостину под мышку — теперь ему нечего бояться. Потом остановил Русанду и попросил:

— Не говори Домнике, что руки у меня были в грязи.

— Отчего же не говорить?

— Потому что она не захочет приехать в Бельцы, когда я буду проезжать с орудией.

Она молчала, и он спросил еще раз:

— Не выдашь?

Русанда наклонилась, прижалась щекой к его лобику, и Трофимаш облегченно вздохнул. Потом осторожно отвел голову и озабоченно посмотрел по сторонам: не видел ли кто?

Хоть и мал годами, но уже знал, что подобные вещи хороши только тогда, когда они свершаются в полной тайне.

Бедный Трофимаш! Он надеялся весело провести этот вечер, но старшими над ним остались девушки, а чего только не выдумают девушки, когда они предоставлены самим себе! Сперва они стали учить его прясть. Мальчик сначала отнекивался, но потом ему понравилось, и, если бы Домника вовремя не попрятала все веретена, он попортил бы немало пряжи. Потом принялись учить его танцевать, но Трофимаш, боясь, как бы ему не наступили на ноги, разбил под лавкой крынку и был крайне удивлен, когда Домника, вместо того чтобы надрать уши, угостила плэчинтами.

За столом Домника шепнула что-то Русанде, Трофимаш потребовал ввести его в курс дела, и когда Домника не захотела поделиться, он надулся, выбрал себе несколько самых поджаристых плэчинт и полез на печку: пусть себе шепчутся, сколько им влезет. Он как-никак мужчина. Мужчины, как известно, народ прямой, открытый.

И поздно, и ночь на дворе. По ночам бродят воры.

— Домника, а у вас злая собака?

Домника отодвинула занавеску, посмотрела в окно.

— Злая, только она не вылезает из будки. Лает оттуда.

— А если они придут?

Домника посмотрела вокруг — что ж, если воры заберутся в дом, девушкам будет чем отбиваться.

— Русанда, а разбойники крадут девушек?

— Крадут. Только сначала договариваются с ними.

И поздно, и ночь на дворе. По ночам ходят парни.

— Домника, а если придут парни, мы их пустим?

— Боже упаси!

— А если они будут проситься?

— Да разве они просятся, когда приходят?

— Тогда давай подметем пол, чтобы не высмеяли нас потом.

— Еще как!

Девушки подмели пол, потом поменялись платочками, уселись друг против дружки и диву даются, до чего они хороши.

И поздно, и ночь на дворе. Ночью ходят привидения.

— Домника, в этой хате умирал кто-нибудь?

— В позапрошлом году умерла бабушка.

— Что ты говоришь! А когда ее положили в гроб, кошка не прыгала через покойницу?

— Не помню. А если прыгала?

— Как, ты не знаешь? Если кошка перепрыгнет через покойника, мертвец становится привидением и каждый вечер приходит домой посмотреть, что делают его родные.

Домника улыбается.

— Э, мою бабушку не возьмут в привидения, даже если бы через ее гроб прыгала кошка со всеми своими котятами.

— Почему так думаешь?

— Разве ты ее не помнишь? Она была такая маленькая. Вечно у нее болела поясница. А раз уж ты привидение, хочешь не хочешь — ходи, а кладбище аж на том конце села. Два раза прошлась бы до дому и снова умерла бы.

— А правда, что она хорошо гадала на картах?

— Ох, Русанда, скажу — не поверишь! Вечером наворожит маме, что у нее будут неприятности, — и что ты думаешь! — на другой день или коршун утащит утенка, или корова отвяжется от яслей и сжует всю петрушку. А что может быть неприятнее, чем остаться на все лето без петрушки?

— И чужим тоже гадала?

— Сколько угодно!

— Кому именно?

— Кому хочешь! Андреевой Василице сказала, что та долго еще не выйдет замуж, и разве не сидит она до сих пор в девках?

— Домника, а ты умеешь гадать на воске?

— Умею. Только нужна свечка из воска диких пчел.

— А у вас нет такой?

— Остался огарочек после бабушки, только мама прячет его. Давай поищем!