Михаил Аношкин - Просто жизнь

Тот будто ото сна очнулся, с ходу подтвердил:

— Верна-а.

Вообще председатель здесь лицо безликое. А Заварухин — орешек. До войны сам был председателем. С войны вернулся, хотели избрать на прежний пост, наотрез отказался, остался бригадиром. Говорил, что бригадир ближе к земле, чем председатель. А за войну о земле до слез натосковался.

— Посеем сейчас, — продолжал бригадир, — полетай, чтоб его мыши съели, одолеет, все забьет. Малость подождем, дадим ему проклюнуться, башку начисто свернем и пшеничку посеем. А сводка что? Ею хлеб не вырастишь.

— Америку ты мне не открыл, Иван Захарович…

— Знамо дело — ученый человек.

— Только ведь жмут из области.

— Да, незавидное у тебя положение: сверху жмут, а снизу подпирает. Ничего, ты у нас крепкий мужик, выдюжишь. В случае чего, вези к нам начальство, мы с ним по душам потолкуем.

В тот день мы с Леонидом Сергеевичем обошли почти все поля этого колхоза, чтоб убедиться в правоте слов Заварухина. Потом Ваганов уехал в Бухарино, а я вернулся в редакцию. На другой день вызвал меня к себе секретарь райкома партии Петр Иванович Суров, маленький, энергичный человек. Он разговаривал по телефону с начальником райзо:

— Постой, постой. У тебя Ваганов для чего? Чтоб посевную сдерживать? Смотри! А не оправдывайся. Давай-ка отзывай его и оба ко мне. Сегодня же.

Суров положил трубку и глянул на меня сердито, словно я был виновником отставания на севе. В областной сводке район прочно обжил последнее место. Это грозило большими осложнениями. Суров меня вызвал, чтобы дать нагоняй за то, что газета беззубо критикует тех, кто сдерживает сев. Я, вспомнив разговор в «Красной звезде», попытался было оправдаться. Суров даже глаза округлил от удивления, а поскольку они были у него чуточку раскосые, то получилось смешно.

— Гляди-ко! — нараспев протянул он. — Гляди-ко, мать родная, и ты в теоретики подался! Сколько же у нас теоретиков развелось? Сеять некому.

И жестоко:

— Значит, договорились. Никакой пощады саботажникам. Чтоб линия была!

В те послевоенные годы в страдные дни, в уборку и сев, проводились областные совещания по проводам. Начинались они обычно часов в 10—11 и заканчивались, как правило, поздно ночью. Присутствовали на них члены бюро райкома партии и руководители райисполкома и райзо.

Очередное такое совещание сосновцы ждали с большой тревогой. Район так и остался на последнем месте по севу.

В назначенный час собрались в кабинете у Сурова, в ожидании начала совещания больше молчали, у каждого на душе было неуютно. Из динамика слышался голос настройщика:

— Раз… два… три… Прием…

Наконец, совещание началось. Открыл его первый секретарь обкома партии. Он попросил:

— Вызовите, пожалуйста, Бродокалмак.

Настройщик стал звать этот райцентр.

Раздался глуховатый голос Бродокалмака:

— Мы вас слышим отлично.

— Кто у микрофона?

У телефона был секретарь райкома партии. Он докладывал обстановку на севе. Мы слушали и ждали — после него заставят отчитываться сосновцев. Суров нервничает, курит беспрестанно, то и дело поглядывает на часы. Секретарь обкома не спеша задает вопросы бродокалмаковцам, а нам уже невмоготу ждать. Наконец, с ними разговор закончен. Сейчас спросят сосновцев. Суров торопливо гасит папиросу.

Слышен голос секретаря обкома:

— Вызовите, пожалуйста, Верхнеуральск.

Суров смотрит на часы, опять закуривает. Пожалуй, единственный человек, сохранивший спокойствие, — Леонид Сергеевич Ваганов. Он просматривает газету. Суров зло покосился на него, но ничего не сказал.

Районы вызывались один за другим, а до сосновцев очередь так и не доходила. Напряжение стало спадать, послышались шутки. Видимо, секретарь обкома решил пощадить сосновцев. Скорее всего завтра вызовет к себе и даст нагоняй один на один.

И вот секретарь обкома берет заключительное слово:

— Что ж, товарищи, пора закругляться. Обстановка ясна. Время уже позднее, завтра дел невпроворот и выспаться полагается хорошо. У нас сегодня кое-кто и совсем утомился, сильно ожидаючи своей очереди. Так я говорю, Петр Иванович? Слышишь меня?

Суров не ожидал такого оборота, вроде растерялся и прохрипел в телефонную трубку:

— Слышу, товарищ секретарь обкома.

— Ждал, что тебя вызовут и потребуют отчета?

— Ждал.

— Это хорошо, значит, чувствуешь за собой вину. Нам и без отчета ясно, что сев вы заваливаете. Это у тебя там Ваганов мудрит? Он присутствует на совещании?